Район-55
Шрифт:
Несколько громадных военных экскаваторов и грейдеров деловито фырчали дизелями, прорывая широкий ров, тянущийся с севера. На отвалах суетились фигурки в зеленом, натягивая плотную сеть «колючки» и «егозы». Три автомобильных крана устанавливали металлические конструкции вышек. На одной, уже полностью собранной, виднелось несколько человек, которые устанавливали тяжелый крупнокалиберный пулемет на станке.
За отвалами, превращавшимися в валы линии укреплений, дымили выхлопами «бээмпэшки» и «бэтээры», загоняемые механиками в капониры. Ревя турбинами, подкатывал взвод тяжелых «Орлов». Из тентованных
— Да уж… — пробормотал мальчик. — Прям вой- нушку решили устроить. Посмотрим, посмотрим… Потапыч, ты там не уснул?
Позади него что-то заворочалось и заворчало. Большая бурая туша с рыжеватым оттенком на самых кончиках волос шубы плюхнулась рядом с пацаненком. Медведь был могуч и громаден, куда больше себя самого еще несколько дней назад. Мальчишка помнил, как он застыл рядом с клеткой, любуясь на лесного великана, внимательно смотревшего на него бусинками умных глаз.
И вот сейчас медведь был рядом. Существо, сидевшее внутри хрупкой детской фигурки, увидев косматую морду, возникшую из густого тумана, обрадовалось. Вернее, обрадовался мальчик, чье сознание теперь приходилось делить напополам. Существу подобная встреча никак не показалась радостной. Что хорошего, спрашивается, мог ожидать ребенок от изменившегося медведя?!! Нужен ли ему этот лохматый и, без сомнения, блохастый? Да не тут-то было.
Мишка попался настырный. Так и шел чуть позади, сопя и пофыркивая. И совсем уж изредка — порыкивая. И отзываясь на ментальную связь. А потом одним махом оказался впереди, бросившись наперерез Измененному, и ударом лапы убрал его с дороги. Судя по хрусту и удару — навсегда. Так что попутчиком он оказался совсем даже не лишним. А когда существо выяснило, что может общаться со зверем, как с человеком, то совсем успокоилось.
«Видишь, что творится?» — Мальчик повернулся к зверю.
Медведь кивнул громадной башкой. А потом заворчал, показывая длинным, совсем не медвежьим пальцем в сторону детского рюкзака, что лежал на траве.
— Вот сластена, а? Много будешь есть сладкого, так у тебя слипнется кое-что.
Поняв, что медведю откровенно накласть на возможные последствия, он вздохнул и открыл рюкзак. Достал шоколадный батончик, развернул и протянул зверю, который, довольно заурчав, немедленно слопал лакомство.
Где-то сзади неожиданно послышался шум двигателя.
Мансур чувствовал себя уже достаточно бодро. Да, в голове гудело, но тело начало слушаться лучше. Надя, к сожалению, все еще не пришла в себя, хотя изредка стонала и пыталась шевелиться.
Юноша сидел рядом, обняв ее, такую беззащитную в окружавшем их кошмаре. Смотрел на ее далекое от классического эталона лицо и понимал, что она теперь нужна ему намного больше. Непонятная нежность стискивала его своими мягкими ладонями все сильнее. Он просто был рад тому, что жив сам, и жива она,
Когда Егерь заглушил двигатель, прислушиваясь к чему-то, Мансур сначала не понял, что произошло. И лишь услышав стрекот вертолетов, сообразил, что наконец-то пришла помощь. И теперь все станет на свои места и будет хорошо.
Вот только для него так и осталось загадкой, почему нахмурился Егерь. Ведь звук винтов означал надежду.
— Что-то не так? — Наташа повернулась к мужу.
— Это не «восьмерки».
— И что? — Мансур перегнулся через сиденье. — Какая разница?
— Какая разница? — Егерь покосился на парня. — Ты не улавливаешь?
— Нет.
— Как считаешь, нужно ли для оказания помощи пострадавшим при, скажем, землетрясении направлять бомбардировщики?
— Что?
— Если Ми-восемь используются и в армии, и в МЧС, то «крокодилы» — это только боевые машины. Понимаешь?
— Да мало ли? — Мансур улыбнулся. — Вдруг думают, что здесь теракт?
— И не говори… — Егерь попытался расслабиться. — Дай-то Бог. Только я хочу кое-что предложить. Так, на всякий случай.
— А именно? — Наташа откинулась на спинку сиденья. — Хочешь перестраховаться?
— Ну да.
— Да что вы хотите предложить-то?
Егерь задумался. Положил руки на баранку, отбил четкий ритм пальцами. Мансур поразился: неужели этот жесткий мужик нервничает?!! Из-за чего?
А тот тем временем достал сигарету и вышел из автомобиля, позвав с собой жену. Юноша, подумав, тоже выбрался наружу и подошел к ним:
— Да что такое-то?
— Не по себе мне. — Егерь затянулся. — Не должны тут боевые вертолеты летать, понимаешь? Странно это все.
— Ну и чего делать-то? Назад поворачивать? — Мансур закипел.
— Успокойся. — Наталья подошла к парню и взяла его за руку. — Если он говорит, что что-то не так, значит, так оно и есть. Понимаешь?
— Нет, знаете ли, не понимаю. Вот там, — Мансур ткнул рукой себе за спину, — творится черт-те что. Оттуда мы уехали, спасибо вам обоим. Впереди что-то вас напрягает. Так давайте примем решение, что нам нужно делать, и все. Ну, какие у нас варианты, а?
— Ты прав. — Егерь бросил окурок на землю, втоптал носком ботинка. — Вперед ехать нужно, как ни крути. Ладно, посмотрим. Поехали.
«Нива» дернулась, взрывая покрышками влажную, рыхлую землю, и поехала вперед. Вдали показались пологий песчаный берег реки, густо заросший камышом, и старый, но все еще крепкий мост на опорах из толстых стальных труб. Машина вкатилась на чуть прогнувшееся покрытие.
Мансур выглянул в окно, всматриваясь в воду. После всего, что произошло ночью, от реки тоже можно было ожидать любых сюрпризов. Крокодилам или еще каким-нибудь плезиозаврам он бы уже не удивился. А также русалкам, водяным и прочим ихтиандрам вкупе с гигантскими морскими спрутами. Но река была спокойна, текла себе и текла, перекатываясь небольшими ленивыми волнами. Разве что вода в ней стала более зеленоватой, с преобладающим темным, различимо илистым цветом. И тут парня чуть было не согнуло в приступе рвоты.