Район Змеи
Шрифт:
ЭТО ЧАСТЬ ВЗРОСЛЕНИЯ, – объяснила ей как-то мать. – ЦЕНА БЕССМЕРТИЯ. АЗИ И БЕТА ПОЯВЛЯЮТСЯ И ИСЧЕЗАЮТ, АЗИ БЫСТРЕЕ ВСЕХ. И ВСЕ МЫ ЛЮБИМ ИХ, ПОКА НЕ ВЫРАСТЕМ. ТЕРЯЯ НЯНЮ, НАЧИНАЕШЬ ПОНИМАТЬ: КТО ОНИ, А КТО МЫ. ЭТО ЦЕННЫЙ УРОК, РАЕН. УЧИСЬ РАДОВАТЬСЯ МГНОВЕНИЮ, УЧИСЬ ПРОЩАТЬСЯ.
Лия подала плащ цвета Клана, и Раен решила, что он будет вполне уместен. Застегнув пряжку, она позволила ази поправить его на плечах, потом подошла к окну и взглянула на посадочную площадку, освещенную первыми лучами Солнца.
Один вертолет еще оставался, и значит, совещание не закончилось. Выйдя в коридор, она сбежала
Покачав головой, Раен прошла дальше, думая о завтраке, хотя обычно не ела его. Занятий не будет, по крайней мере это было ясно. Впрочем, она охотно отдала бы неделю каникул, чтобы только удалить Руилов и их друзей из поместья Сулов.
Ей вдруг вспомнилась троица Холдов – интересно, все ли еще они на веранде?
Их там не оказалось. Уперев руки в бедра, она прижалась спиной к стене и глубоко вздохнула. Ази шли на поля так же, как делали это каждое утро. Лучи солнца коснулись свечедеревьев и живой изгороди: наступало лучшее время дня, до том как солнце Гидры покажет свое истинное лицо и зальет жаром небо и землю.
И только одинокий вертолет портил красоту пейзажа.
За углом здания Раен заметила какое-то движение – чужой ази, в солскафе, несмотря на такое раннее время.
– Что ты здесь делаешь? – крикнула она и тут увидела тени, живой волной скользящие по газону: высокие, как на ходулях фигуры, движущиеся так быстро, что глаз не успевал следить за ними.
Девушка повернулась, оказалась лицом к лицу с вооруженным ази и закричала.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Раен споткнулась, поскользнулась и остановилась, опершись о торчащий камень. Острая боль пронзила бедро. Одежда липла к коже: рана открылась, и материал пропитался кровью. Она коснулась его, взглянула на покрасневшие сразу пальцы и вытерла их о камень. Затем снова двинулась вверх. Дышать и удерживать равновесие становилось все труднее.
Время от времени она оглядывалась назад, на поля, лес, озеро, на весь мнимый покой долины Кетиуй. Все погибли, все без исключения. Септ Руил завладел Кетиуй, и повсюду лежали тела членов септа Сул. Не хватало только ее трупа, но хвалиться тут было нечем – она просто упала, раненая, и ее скрыли кусты, растущие у веранды.
Все были мертвы, и она тоже умирала.
Солнце не давало ей отдохнуть, пылая на белом от жара небе, оно покрывало волдырями открытую кожу, грозило слепотой, несмотря на обернутый вокруг лица плащ. Камни обжигали руки и разогревали тонкие подошвы ботинок. Из глаз текли слезы, сразу же испарявшиеся в сухом, раскаленном воздухе. Уже давно утратила она шанс найти укрытие – с тех пор, как начала карабкаться по скалам. Если Руилы решат ее искать – наверняка найдут. Она оставила достаточно следов, чтобы погоня без труда могла идти по пятнам крови, текущей из обожженных ладоней и раны на бедре. У Руилов наверняка есть термодатчики, и они легко могут выследить ее ночью с воздуха. Если они решат схватить ее, надежды скрыться нет.
И все-таки Раен
Еще одно падение. Она лежала, вытянувшись на земле и медленно пыталась подняться. Руки дрожали как в лихорадке, Раен содрала кожу с ладоней, колен и локтей, порвала плащ. Жажда и чудовищный жар скал причиняли большие страдания, чем ссадины, но даже их затмевали волны боли, шедшей от раны на боку. Она с трудом вздохнула, на ощупь ища ладонью какую-нибудь опору.
Потом она снова бежала и каким-то образом сумела добраться до склона. Опираясь на руки так же часто, как на ноги, она медленно карабкалась вверх, дрожа, оскальзываясь и поднимаясь еще выше. Можно было бежать в лес или по дороге в сторону Города, но она выбрала это. Мать, дядя, да вообще любой, поступили бы иначе, старались бы добраться до Города, она же выбирала путь в панике и решилась на игру в прятки между камнями, в труднодоступном районе, где не проедут их машины. Но прежде всего холмы принадлежали голубому кургану, их старым соседям. Красные вряд ли нарушат их границу, как бы ни уговаривали их Руилы.
Паническое, ошибочное решение. Здесь не было помощи, не было людей, не было возврата. Раен знала, что ее ждет, и слезы, катившиеся по лицу, были результатом не только боли, но и ярости.
В сознании возник очередной провал, а затем она увидела голый пригорок – последнюю границу, которую запрещалось пересекать людям. В этом месте сходились тропы маджат. Раен затаила дыхание и наугад принялась искать среди камней дорогу вниз, в тень. Наконец она почувствовала под ногами утоптанную тропу, остановилась. Скалы перед ее глазами качались, наклоняясь в разные стороны.
Она достигла своей цели. Никто не придет сюда, никто не возьмет на себя такой труд и риск. Подходящее место для такого личного дела, как смерть. Она уже знала, что ей не осталось ничего иного. Нужно только сесть и подождать, пока кровь вытечет из раны на боку, а солнце сварит ее мозг. Боль уже вряд ли усилится, она достигла своего пика и стала слабее, как только девушка остановилась. Достаточно просто подождать. Ее мать, старейший, родственники и ази… она уже не жалела их. Их страдания кончились, ее – пока нет.
Раен покачнулась и дернулась, стараясь предотвратить падение, которого вдруг испугалась. Это движение привело к тому, что она сделала шаг, потом еще один. На мгновение перед глазами потемнело, и паника толкнула ее вперед, спотыкающуюся и вытягивающую руки в сторону скал, которые она видела перед собой. Навалившись на них, девушка вновь обрела способность видеть и продолжала идти вниз. Эти темнота и слепота были как временная смерть; настоящая тоже приближалась: она уже не чувствовала так мучительно солнечного жара. Раен бежала от этой смерти, боролась с мраком, шаталась и спотыкалась, но шла все дальше.