Районы
Шрифт:
— Башка не должна прочитать ваши мысли. Даже слабый намек, что мы все понимаем. Я встречу Молчунов, вы прикроете. Когда они выгрузят все и уйдут…
Я замолчал, махнув рукой. Устал говорить. Однако Гром поняла все и так. По крайней мере, ее угрюмость сменила простоватая улыбка мальчика-дауна, которому показали, где море.
Перетерпев резкие звуки, всего через минуты две мне позволили наслаждаться тишиной. Насколько это вообще было возможно. Хотя, все познается в сравнении. Я живой, двигаться никуда не надо, думать тоже, можно просто сидеть и пялиться в одну точку. Состояние полного
Весьма полезное, кстати, в определенных условиях. Нас и учат красивые подтянутые дяденьки и тетеньки с многочисленных телеканалов, что нужно постоянно что-то делать, к чему-то стремиться, выходить из зоны комфорта. Учить английский, заниматься йогой, записаться на танцы, превратить свою жизнь в подобие вертящейся клетки с хомяком, где хомяк — это ты. Нет, в чем-то они, конечно, правы — нужно все время быть чем-то занятым, иначе хана. Но именно тем, что нравится конкретно тебе, а не тем, что делают все, потому что «надо» или «модно».
А бывают моменты, когда для психического здоровья необходимо потупить. Поваляться в кровати перед телевизором, глядя старый фильм. Или вытянуться на пледе в парке, пригреваемый теплым солнцем. Не пытаться успеть все, что успевают другие. Потому что это самое нелепое занятие в мире.
Ну, и, конечно, наиболее полезным видом тупняка являлось похмелье. Когда можно было проснуться, скушать тарелочку солянки, выпить бутылку пива и завалиться спать дальше.
Жалко, что Город резко отрицательно относился к выпадению из общего графика. Потому что не успел я окончательно насладиться тишиной и одиночеством, как лязгнуло стекло, и двор наполнился криком Психа.
— Шип, воздух!
С невероятным трудом я разлепил глаза, и разглядел несколько чернеющих точек. Злости не было, как и остальных эмоций. Лишь легкая досада, что сейчас вновь придется двигаться. А еще пришло понимание. Пусть не сразу, и не сформировавшееся вполне отчетливо — Молчуны и Валькирии заодно.
Глава 17
До подъезда я добежал с изяществом обосравшегося алкоголика. В принципе, практически так оно и было. Я про алкоголика, понятное дело. Собственную прямую кишку мне пока удавалось контролировать. Правда, складывалось ощущение, что это единственное, что удавалось контролировать.
Короткий путь до деревянных дверей и подъем по лестнице на первый этаж заставил спину взмокнуть, а сердце бешено заколотится. Да, знаю, знаю, спорт после похмелья — самое худшее, что можно вообще придумать.
Я попытался вынести плечом дверь, но лишь зажмурился от боли. Зараза. Пришлось переходить в режим боевой трансформации, чтобы разворотить косяк вместе с замком толстой лианой. Вроде простое действие, да и само нахождение в «зеленом режиме» заняло не больше нескольких секунд. Однако уже оказавшись внутри квартиры, я оперся о стену, тяжело дыша. Перед глазами расходились разноцветные круги. Замечательно, просто великолепно. Идея явиться на встречу, которая по всей вероятности могла оказаться ловушкой (и оказалась) в состоянии нестояния была отличной идеей.
Я сплюнул на пол, вытащил автомат и решительно, насколько это представлялось вообще возможным, направился к окну одной из комнат.
Пусть
Зачем Молчунам рисковать и устраивать такие сложные многоходовочки, совершать столько лишних движений, когда можно было сделать все намного проще? Как известно каждому человеку, закончившему восемь классов церковно-приходской школы — в жизни нет ничего сложного. Это мы сложны. Жизнь — простая штука, и в ней чем проще, тем правильнее.
Однако, подумать о причинах той жопы, в которой я оказался, было решено чуть попозже. Когда мне удастся разобраться с дурацкими птичками. Я чуть не растянулся на полу, запнувшись о не к месту поставленное старое продавленное кресло. Вообще, обстановка в квартире была видавшей лучшие виды: рассохшиеся темные обои с цветами, облупившиеся деревянные половицы, пыльный сервант с коллекцией фарфоровых чашек, репродукция «Незнакомки» Крамского на стене и плотные коричневые шторы на двухметровой алюминиевой гардине. Такую красоту даже профессионалы с юга не смогли бы выдать отдыхающим больше, чем за две звезды. А они в этом деле собаку съели.
Я аккуратно выглянул в окно, чтобы тут же спрятаться. Пары секунд хватило для оценки масштаба трагедии. Двенадцать крылатых девиц разной степени отъетости и красоты. Что мне не понравилось, двигались они клином, будто истребители на воздушном шоу. У них явно была тактика, и они ее придерживались.
Дрожащей рукой я перевел автомат в режим одиночной стрельбы. От очереди тут смысла не будет. Хотя я сомневался вообще в своей боевой пригодности. Сейчас бы грамм триста, поправиться, чтобы только тремор прошел. Я отодвинул шторы, прицелившись в ближайшую валькирию и тут же, громко выматерившись, опустил оружие. Бесполезно. Не попаду. Болтает так, словно я стою на верхотуре, продуваемый ветром.
Будто поняв, что надеяться здесь придется только на себя, а никак не на командира, глухо забубнил пулемет в руках Гром-бабы. Хоть на что-то я еще оказался способен — спрятал Громушу правильно, аккурат на втором этаже. Как известно, где нельзя взять богатырской удалью, можно применить опыт. Оттуда все «птички» были как на ладони. Осталось самая малость — попасть.
Одновременно с работой пулемета запел и Псих. Ну, или заорал, я в музыке не силен. А из дальнего окна вылетела куча шрапнели, которую на скорую руку явно сообразила Кора. Молодцы, просто умницы. Щас мы медленно спустим с гор и нагнем этих нехороших женщин.
Вот только мой восторг оказался преждевременным. Потому что клин валькирий распался, уходя от звуковой волны. Что до остального — ни одна пуля или шрапнель не попала в цель. Они разлетелись в разные стороны, закончив свой путь в противоположных стенах домов. Это что еще за херня?
Ладно, допустим, Гром-баба могла не попасть. Хотя учитывая кучность валькирий — подобная вероятность тоже стремилась к нулю. Однако в Коре я был больее, чем уверен. Железная леди меня никогда не подводила. Как могла промахнуться она?