Райская птица
Шрифт:
— Можешь делать все, что твоей душе угодно, — перебил ее Доминик. — Ты сама решила поселиться здесь после смерти папы. И ты запросто можешь купить себе другой дом.
— Мой дом здесь, — задыхаясь, прошептала Лили. — Никогда бы не подумала, что могу услышать от тебя подобное.
— Я только хочу, чтобы ты была счастлива, — возразил Доминик, пожалев, что начал этот разговор.
— Тогда не нужно было привозить ее сюда. Что подумает Сара?
— А какое ей дело до этого?
— Доминик, она твоя девушка.
— Мама, ты преувеличиваешь. Сара всего лишь моя подруга. Я вижусь с ней тогда, когда хочу.
— Мне кажется, она думает по-другому, — натянуто произнесла Лили. — В любом случае я бы поспешила объясниться с ней, пока этого не сделал кто-нибудь другой.
— Ты о чем?
— Ты ведь не будешь отрицать, что ты и эта Новак вели себя очень раскованно, как близкие люди, когда я вышла на террасу.
— Не называй ее так! И что ты имеешь в виду, говоря о раскованности? Что мы делали, по-твоему?
— Откуда же мне знать?
— Ма, ради бога! — Доминик начал терять терпение. — Я просто пытался помочь ей расслабиться. Познакомься с ней поближе. Возможно, она тебе понравится.
— Вряд ли. — Лили не собиралась уступать.
— Мне нужно переодеться, — сдался Доминик. — Я еду в город.
Он понял, что спорить с матерью бесполезно. Он и без того наговорил много лишнего. Но, черт побери, должен же кто-то защитить Клео.
Завтрак с дедушкой оказался на удивление приятным.
Клео чувствовала себя так же легко, как при разговоре с Домиником. Правда, здесь отсутствовало сексуальное напряжение, которое возникало, как только они со сводным братом оставались наедине. Кто знает, что случилось бы тогда на террасе, если бы не вошла Лили. Или ей это все только кажется?
Клео чувствовала себя уютно в комнате деда, чему в немалой степени способствовали вещи, окружавшие ее.
Сначала Джейкоб высказал сожаление по поводу гибели ее родителей, и Клео почувствовала, что ему на самом деле не все равно.
Она в свою очередь извинилась за свое вчерашнее отсутствие.
— Доминик оказался прав, — ответил старик. — Мне следовало понять, что ты устала.
Клео не знала, что ответить. Несмотря на его добродушие, она ни на минуту не забывала, каким образом оказалась здесь.
Джейкоб описал ей остров и рассказал его историю. Поглощенная беседой, Клео выложила много подробностей о себе, о работе, Норе. Джейкоб и так все знал, просто пытался завоевать ее доверие.
— Наверное, тебе захочется поплавать, — заметил он, увидев ее восхищенный взгляд, направленный в сторону океана. — Можешь вечером прогуляться по берегу. Я бы сам с тобой пошел, а пока можешь искупаться в бассейне.
— О нет, мистер Монтоя, я не взяла с собой купальник, — соврала Клео.
— Если не можешь называть меня дедушкой, зови
— Но я ведь не случайный гость? Я бы предпочла услышать, почему вы пригласили меня сюда именно сейчас. Ведь… больше двадцати лет вам до меня не было никакого дела.
— Наверное, со стороны все кажется именно так, — вздохнул старик.
— Но ведь все так и есть, — прямо заявила Клео. — И хотя я понимаю, что вы болеете…
— При чем тут моя болезнь? — сердито спросил Джейкоб. — Это они так сказали? Они сказали, что я передумал, потому что умираю?
— А это… неправда?
— Что тебе рассказал Доминик?
— Ну… Он сказал мне, что Селеста…
— Твоя мать.
— Хорошо, моя мать работала на Монтоя.
— Это правда. Она работала в доме Роберта и Лили. Думаю, Доминик очень любил ее. Но в то время он был совсем маленьким.
— Доминик знал ее?
— Конечно. Она жила в их семье. Селеста и Лили были хорошими друзьями, пока… мой сын не увлекся ею.
— Друзьями! — насмешливо воскликнула Клео.
Но старик только покачал головой:
— Да, друзьями. Здесь, на острове, нет классового деления. Твоя мать работала на моего сына и его жену, но ее никогда не считали прислугой.
— И что же случилось потом?
— Ты уже знаешь. Роберт влюбился в нее. Конечно, он любил Селесту. Я уверен в этом. Но он также любил свою жену и понимал, что правда может погубить Лили.
— Смерть Селесты оказалась очень кстати.
Джейкоб не стал возражать:
— Это твое право — смотреть на произошедшее именно так. Твое присутствие на острове могло превратиться в постоянный источник угрозы.
— Для вашего сына!
— И для Лили. Ты ведь знаешь, она не могла иметь детей. А если бы могла, все пошло бы по-другому.
— Я так не думаю. — Клео не смогла сдержать обиду.
Джейкоб взял ее за руку:
— Никто не знает, что случилось бы, если бы обстоятельства были другими. Думаю, Роберт вряд ли отпустил бы тебя в Англию. Но после смерти Селесты он очень изменился.
— И тут появились Новаки? — в отчаянии спросила Клео.
— Ну…
Джейкоб отпустил ее руку и откинулся в кресле. Он был очень бледным, и Клео подумала, что этот разговор стоит ему немалых сил.
— Генри был славным парнем. Но его захлестывали амбиции. Считал, что переезд в Англию поможет ему добиться успеха. У него с Люсиль не было своих детей, а Люсиль и Селеста дружили. Поэтому они согласились удочерить тебя.
У Клео перехватило дыхание. Ее приемная и родная матери дружили! Вот что значила та фотография, которую она нашла тогда в документах.