Райская птица
Шрифт:
Единственное, что омрачало идиллию, был Доминик.
Прошло несколько дней с тех пор, как они виделись, когда он приезжал в «Магнолию». Ей не хотелось считать себя виноватой в том, что между Джейкобом и Домиником произошел разлад. Но глубоко в душе она признавала, что это так.
Поблизости никого не было, и Клео перебралась через дюны и спустилась на пляж. Она сбросила шлепанцы и почувствовала под ногами влажный песок.
Какое блаженство! Ей будет не хватать этого, когда она вернется в Англию. Она
Комок подступил к горлу. Она никогда не считала себя эмоциональной, но с тех пор, как приехала в Сан-Клементе, готова была расплакаться в самый неподходящий момент.
Как в тот раз, когда Доминик поцеловал ее и она пришла домой вся мокрая и взлохмаченная. И после той стычки на яхте.
Нет, конечно, они не занимались любовью, хотя одному Богу известно, как она этого желала.
Да, она хотела его. Доминик был прав. Но она отвергала это. Хотя и не на словах. Она просто сбежала. А разве такой поступок можно считать убедительным?
Клео шла какое-то время, погрузившись в раздумья, пока вдруг не увидела, что давно вышла за пределы пляжа и приблизилась к каменистому волнорезу, служившему естественным барьером между бухточками. Возвращаться назад не хотелось, и, надев шлепанцы, она начала взбираться наверх.
Лезть пришлось довольно высоко, и Клео порадовалась, что переоделась перед прогулкой. Хлопковые шорты и майка больше подходили для такого путешествия, чем свободное платье, которое она надевала к обеду с дедушкой.
Полоска пустынного пляжа по другую сторону волнореза выглядела заманчиво, и ее охватило непреодолимое желание исследовать новую территорию.
Клео знала, что никто не бросится искать ее, если она придет поздно. Лили уехала в город, а Серена уже отправилась спать. Она тоже должна была лечь пораньше. Но не терзаться же угрызениями совести только из-за прогулки.
Спускаясь, она чуть не свалилась. Это было бы в ее духе: упасть, вывихнуть лодыжку и провести всю ночь здесь на скалах.
Но, к счастью, ничего ужасного не случилось. Клео добралась до пляжа и снова сбросила шлепанцы. Она прогнала прочь мысль о том, что, возможно, вторглась в чьи-то частные владения. Если ее обнаружат, она найдет что сказать в свое оправдание.
Клео прошла еще немного вперед. Она как раз размышляла, каково ей будет после возвращения в Англию, когда увидела на горизонте кирпичный одноэтажный дом. Он был не таким громадным, как «Магнолия», но тем не менее выглядел потрясающе.
Сердце Клео тревожно забилось. Значит, она все-таки зашла на чужую территорию.
В доме кто-то жил. Из десятка окон потоком лился свет, освещая лужайку и бледные от лунного света растения, покрывавшие стены террасы.
Стеклянная дверь была открыта. В то время когда Клео стояла, застыв
Клео не могла поверить своим глазам. Она знала этого мужчину слишком хорошо, а с женщиной была едва знакома.
Сара.
Судя по всему, этот дом и пляж принадлежат Доминику. Это отсюда он начал свою утреннюю пробежку, когда они встретились тогда на пляже.
Клео понимала, что нужно уйти. Если она отойдет в тень, ее присутствие останется незамеченным. Но ее ноги словно приросли к земле.
Доминик и Сара ругались.
Точнее сказать, ругалась Сара. Доминик оставался спокоен, а Сара размахивала руками и сердито притопывала ногой. Судя по тому, как она тыкала в него пальцем, она его в чем-то обвиняла. Хотя Клео не могла утверждать этого.
Потом Сара подошла к нему ближе и залепила пощечину.
Звук прозвучал очень отчетливо, и Клео зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть от испуга. Ради всего святого, что там происходит?
Она была почти уверена, что Доминик ответит Саре. В ее мире женщины не набрасывались на своих партнеров, зная, что могут за это поплатиться.
Но Доминик не двинулся с места. Он просто стоял и смотрел на Сару. А она разрыдалась, заставив Клео почувствовать себя еще хуже из-за того, что стала свидетельницей ее душевных страданий.
Нужно уходить. Сейчас же. Сию минуту.
Но ведь все влюбленные ссорятся. Хотя это не извиняет ее поведения. Так почему бы не вернуться в «Магнолию»?
— Разве тебе больше нечего сказать? — донеслись до Клео слова Сары.
Вместо того чтобы уйти, Клео подошла ближе, и теперь от террасы ее отделял только ряд кустов, растущих по периметру.
Вдруг Доминик посмотрел в сторону, где она пряталась, и Клео похолодела от ужаса.
Но тут Сара опять заговорила, и его внимание переключилось снова на нее.
— Я ухожу, — бросила Сара, утирая платком слезы. — Больше не вижу смысла оставаться, а ты?
— Скорее всего, нет.
Ответ Доминика прозвучал отвлеченно, и Сара издала крик отчаяния:
— Доминик Монтоя, ты подлец! Я ненавижу тебя!
Доминик ничего не сказал, и лицо Сары исказилось от гнева.
— Когда ты в таком настроении, с тобой невозможно разговаривать. Я еду домой.
С этими словами она бросилась в дом. Несколько минут спустя послышался шум заводящегося мотора и визг шин, и машина уехала.
И только тогда Клео поняла, что стояла все это время затаив дыхание. Она потихоньку выдохнула, чувствуя легкое головокружение.
— Можешь выходить.
Она чуть не упала от неожиданности. Подняв голову, Клео увидела Доминика, облокотившегося на поручни и рассматривающего ее. В его взгляде читалось любопытство, смешанное с иронией. Значит, он все-таки заметил ее тогда.