Райский сад

Фомина Татьяна

Она медленно пошла к гаражу, перебирая в памяти разговор.

Вытаскивая из багажника пакет цемента, Анна увидела бежавшего Григория Андреевича. Его лицо было бледным и испуганным. Он еще не успел ничего сказать, как Анна заподозрила неладное и машинально схватила автомобильную аптечку и пошла навстречу. По дороге он рассказал, что Николай упал с крыши и лежит без сознания. Минуту спустя она сама увидела распростертое на земле тело. Прядь черных волос выбилась и упала ему на лоб. Ей страшно захотелось поправить ее, но

вместо этого она взяла его за запястье и попыталась нащупать пульс. Пульс был в порядке, чего нельзя было сказать о ней. Очень хотелось надеяться, что все остальное у него тоже будет в порядке. Она осторожно начала осматривать тело.

Было ужасно глупо лезть сегодня на крышу! Хорошо, что все так легко закончилось. А ведь могло быть и хуже. Вспомнилось потрясенное лицо Григория. Он очень испугался за своего единственного сына, которого любил сильнее, чем хотел ему показать, впрочем, и другим.

Поставив машину в гараж, Анна взяла журналы, которые прочитала вчера, и пошла к своим соседям.

«Я сыграю партию, максимум две, а потом уйду», — успокаивала она сама себя.

Но, по мере приближения к их дому, уверенности у нее поубавилось.

«Не будь дурой! Николай навряд ли в данный момент будет строить глазки, а Григорию просто необходимо как-то отвлечься».

Глава 12

Григорий стоял на крыльце и ждал ее.

— Я принесла журналы, спасибо.

— Не за что… Анечка, милая, даже не знаю, как и сказать. Ты ведь собиралась уезжать… Но не могла бы ты задержаться на несколько дней? Я понимаю, звучит глупо… Николаю нужно в больницу, но он чертовски упрям и с детства не выносит врачей. Пожалуйста, задержись немного. Будет нужно, я оплачу услуги.

— Не говорите глупостей, — резко прервала его Анна.

— Я все равно хотела сделать новую дорожку, поэтому не собираюсь уезжать в ближайшее время и, конечно, присмотрю за Николаем, хотя продолжаю настаивать на обследовании в больнице.

— Да, да. Но он ни за что не согласится. Так ты хотела… — в его взгляде промелькнула надежда.

— Я не уеду, — твердо сказала она.

Григорий вздохнул с облегчением.

— Слава Богу! Как я рад, что ты останешься. Но только не говори ему, что я тебя просил об этом.

— Не буду.

— Пойдем скорее в дом. Я так рад, я так рад!

Он пропустил ее вперед. Анна вошла в хорошо знакомую комнату. В плетеном кресле сидел Николай. Его голова была опущена, и, казалось, что он спит. Он был без рубашки, и Анна невольно залюбовалась загорелым телом. Даже повязка нисколько не портила его красоты, наоборот, даже делала его более мужественным и привлекательным.

Что и говорить, Николай Ротов обладал притягательной внешностью и был ужасно сексуален.

— Кажется, он заснул, — тихо произнесла она, с трудом заставляя себя смотреть в другую сторону.

— Заснул? —

встревожено переспросил напуганный отец.

— Не волнуйтесь, он просто спит. Сон для него сейчас самое лучшее лекарство. А вам нужно выпить крепкого чая с бренди или с коньяком. Сядьте и попытайтесь успокоиться.

Анна усадила Григория и включила чайник.

— Посмотрите, я решила сделать вот это, — указывая на дорожку, выложенную камнями на фотографии в журнале. Она делала это специально, чтобы отвлечь его внимание от произошедшего. Сосед послушно смотрел на фотографию, никак не реагируя на сообщение.

— Я ездила утром в город, все купила: такую же опалубку и цемент, — не сдавалась девушка. Хочу сделать сюрприз для мамы.

— Неплохо, — его взгляд немного оживился. — Так у вас ведь есть дорожка.

— Я хочу убрать рейки, немного углубить и выложить такими вот камнями.

— Нет.

— Нет?

— Не нужно углублять.

— Почему?

— Ты ее засыплешь этой же осенью. Наоборот нужно сделать ее выше уровня земли, или хотя бы на уровне.

— Спасибо. Я даже не подумала об этом.

Чайник закипел, и она заварила крепкий чай для Григория.

— Вы должны его выпить, — серьезно сказала она.

— Слушаюсь.

— А я пока расставлю шахматы. Вы какими будете играть?

— Белыми. Никак не могу еще прийти в себя.

— Пора бы уже. Ваш сын молодой, сильный, через несколько дней не останется даже шрама на спине. Так что успокойтесь и не мучайте себя понапрасну.

Она решила не говорить больше о больнице, чтобы не расстраивать его сильнее. Лучше попытаться убедить самого Николая, а сейчас нужно увлечь игрой его отца, чтобы снять напряжение.

— Ваш ход, — подсказала ему Анна, и Григорий передвинул пешку Д-7 на две клетки, вперед. Это был первый неизменный ход Ротова старшего. Анна же решила поставить свою пешку на В-6.

— Не будет бестактным, если я спрошу, почему ваш сын так не любит врачей?

Григорий уже поднял фигуру, чтобы сделать следующий ход, но опасливо посмотрел на Николая, и, выводя ферзя на А-4, тихо сказал:

— Когда он был маленьким, кажется, ему было года три или четыре, точно уже и не помню, он заболел ветрянкой, — грустно произнес он и замолчал.

— Все дети болеют ветрянкой, — поддержала его Анна, чувствуя, что это далеко не конец.

— Да, да, но, видишь ли, его мать, — он ухмыльнулся, — была просто в ужасе, что ее ребенок будет находиться с ней в одной квартире с этой «ужасной» сыпью… Она запирала его в детской, наказывая, чтобы он не смел к ней не то, чтобы приближаться, но и, вообще, запретила ему выходить из комнаты.

— Но ведь взрослые не болеют ветрянкой, если они перенесли ее в детстве?

— Для Ларисы, так звали мою жену и мать Николая, это не имело значения. Ей было противно смотреть на «изуродованного» ребенка.