Райский участок. 2 пермакультурных фанатика, 4 сотки и создание съедобного сада-оазиса в городе
Шрифт:
Возможности, которые у меня были для изучения практики управления коренными народами в Экологическом центре Вудбайн в Колорадо и Западном центре искусств и экологии в Калифорнии, значительно расширили мои горизонты, и я с нетерпением жду возможности узнать больше в ближайшие годы.
Будучи подающим надежды экологом в 1970-х и 1980-х годах, я узнал, что лучшее, что мы можем сделать, как защитники окружающей среды, - это минимизировать свое воздействие на природу. Идеальным местом для установки было бы полное отсутствие следов. На самом деле это не дает нам возможности жить,
Самая важная вещь, которую я извлек из традиций землепользования коренных народов, заключается в том, что воздействие человека может быть положительным - даже необходимым - для окружающей среды. На самом деле мне кажется, что целью экологического сообщества должно быть не уменьшение нашего воздействия на ландшафт, а максимальное увеличение нашего воздействия и сделать его положительным, или, по крайней мере, оптимизировать наше влияние на ландшафт и признать, что мы может сыграть положительную роль.
Я начал понимать, что мы с Джонатаном наткнулись на многие местные методы управления, пытаясь заботиться о нашей агроэкосистеме на заднем дворе и учиться у нее. Я начал думать о том, как мы могли бы более целенаправленно применять некоторые из этих древних практик на нашем заднем дворе. О частых палах определенно не могло быть и речи, но мы можем использовать и используем воздействие, чтобы все участки в нашем саду не были однородными.
Наши инструменты - это вилы, листовая мульча, обрезка и обработка почвы. Мы взяли для выращивания многие местные виды из нашего региона и участвуем в более широких усилиях по приручению некоторых из них. Конечно, мы получаем пятерку за транспортировку видов за пределы их родных регионов, и мне нравится думать об этом как о практике с тысячелетней историей на этом континенте.
Именно вокруг области регенеративных урожаев - урожаев, которые помогают поддерживать или повышать урожайность сельскохозяйственных культур в будущих сезонах, - я больше всего пытался окрутить свой мозг. Мы с Джонатаном уже узнали, что некоторые из наших многолетних корнеплодов нужно собирать ежегодно.
Такое ежегодное прореживание снижает конкуренцию, например, между растениями топинамбура, которые фактически перестают формировать клубни, если их оставить наедине с собой на достаточно долгое время. Наши усилия по внедрению системы выращивания обрезков листьев станут еще одним отражением регенеративного земледелия.
На данный момент большинство наших сорняков - это потомки видов, которые мы специально посадили здесь. В некоторых случаях это может сделать акты прополки и сбора урожая одним и тем же. Миррис посеяла больше, чем мы хотели, на нескольких участках нашего сада.
Когда узнал, что корни съедобные, сразу выбежал и откопал годовалый саженец. У основания был стержневой корень, похожий на белую морковь среднего размера. Когда мы с Джонатаном приготовили его, мы были взволнованы, обнаружив, что на вкус он напоминает сладкую лакрицу. Внезапно надоедливая рутина прополки миррис стала намного веселее, до такой степени, что теперь ее становится довольно трудно найти.
Еще один интересный пример - апиос. Он бегает и распространяется под землей по всему саду и доставляет неудобства,
Моя фантазия состоит в том, что в ближайшие десятилетия или столетия почти каждое взаимодействие с собственным садом может быть формой сбора урожая, мягко направляя сукцессию к еще более продуктивному будущему. Некоторые фермеры, которых я знаю, довели это до заметно элегантного уровня.
Стив Брейер из Tripple Brook Farm, мой наставник по растениям, представляет себе ландшафт фруктовых и ореховых деревьев с подлеском ягод, многолетних овощей, местных полевых цветов и плотных, долгоживущих почвопокровных растений. Одним из препятствий, с которым он быстро столкнулся в своих попытках реализовать эту стратегию, было то, что белки пожирали его орехи. Стив познакомил меня с идеей использования белок в качестве рабочей силы. У него есть большое старое ореховое дерево с полым стволом. Белки выбирают лучшие орехи (не допускают полых или зараженных червями) и закладывают их в полый ствол этого дерева для хранения.
Стив часто собирает там орехи и познакомил меня с идеей обмена орехов на кукурузу. Это идея с местными корнями, которые, возможно, уходит в прошлое, с амфикарпеей и топинамбуром, зарегистрированными как одни из видов, которыми обмениваются с белками таким образом.
Я недавно встретил северо-западного производителя фундука по имени Рик Вэлли, который делает именно это. Однажды он оставил несколько ведер на пять галлонов(20л), для опилок, возле своего стенда с фундуком и обнаружил, что белки наполнили их орехами.
Теперь он ежегодно ставит много ведер для опилок и позволяет белкам (обычно страшным врагам фермеров, выращивающих орешник) собирать лучшие орехи, собирать урожай и хранить их для него. Он дает им кукурузу на заработную плату.
Для меня такая практика - крошечное окно в сложные и разнообразные съедобные пейзажи, которые могут окружать наши дома. У нас с Джонатаном уже есть полезные контакты с дикой природой окрестностей. Птицы едят наши фрукты, но они едят и насекомых. Опоссумы едят гнилые фрукты, которые в противном случае стали бы источником вредителей и болезней.
Даже наши белки, которые иногда надоедают, ежегодно съедают тысячи саженцев клена обыкновенного. Без их усилий мы с Джонатаном были бы настолько ожесточенными, что едва выдержали бы прополку всех этих деревьев. Возможно, когда-нибудь мы найдем способ использовать рытье скунсов или даже «сельскохозяйственных» японских жуков и превратить больше садовых врагов в партнеров.
Узнав об управлении коренных народов и работая в собственном саду, я разрушил идеал пермакультуры самоподдерживающегося лесосада. Пермакультура Моллисона: руководство дизайнера предлагает прекрасную мечту о создании садов, которые растут сами по себе до такой степени, что больше не нуждаются в нас: наша роль сводится к тому, чтобы просто собирать фрукты и лежать в гамаке.