Райский уголок. По велению сердца
Шрифт:
Заплаканное лицо Фионы несло на себе отпечаток страдания. Сэр Джеймс, стоявший рядом, обнимал жену за плечи. Когда вошла Филиппа, он поднял голову, и его обычно доброе и ласковое лицо исказилось в порыве горя.
Филиппа замерла на пороге словно каменное изваяние. Она вдруг ощутила леденящий холод. Жуткая тишина нависла в комнате. Потом Фиона устремилась к ней, прижала к себе.
Со странным спокойствием Филиппа высвободилась и на шаг отступила назад, как бы не желая принимать утешения.
— Что-то с мамой, да? — спросила
И тут Фиона снова метнулась к ней, обхватив руками хрупкую неподатливую фигурку. Она не могла вымолвить ни слова. Спустя некоторое время сэр Джеймс нежно, но решительно освободил Филиппу из объятий жены и взял девочку за руку.
— Пойдем, детка. Присядь. Мне очень жаль, но ты права. Что-то случилось с твоей мамой. Филиппа, дорогая моя, тебе придется быть храброй девочкой. Боюсь, у нас плохая новость. Очень плохая.
Глава восьмая
Тоби услышал телефонный звонок, затем голос новой прислуги, Паркер, подошедшей к телефону. Должно быть, она, как всегда, с опаской держала трубку в нескольких дюймах от уха и изо всех сил кричала в микрофон — не доверяя всяким техническим ухищрениям, ока больше рассчитывала на громкость своего голоса.
— Дом Смитов! Алло? Да! Простите? Да, дома! Что мне сказать? Кто это?
Он погасил окурок сигареты, расправил газету, открыл ее на той странице, где помечались колонки с новостями экономики, и потянулся за бокалом виски. Хотя окна небольшого кабинета выходили в сад, залитый послеполуденным солнцем, в нем было прохладно, поскольку плотные шторы не пропускали света. Большое кожаное кресло, преподнесенное Амосом в дар, как и многое другое в этом доме, было чрезвычайно уютным. Он услышал за полуоткрытой дверью торопливые шаги Дафни.
— Да, алло? Да, это я. Ах, леди Пейджет, как приятно…
Тоби пробежал глазами финансовые новости. Спекулятивный ажиотаж в Америке доходил почти до состояния лихорадки. Обладатели железных нервов и тугих кошельков без труда могли нажить себе состояние. Если он не вложит в дело все деньги до последнего пенни, то… Он поднял голову, его ухо уловило приглушенный, полный тревоги голос жены.
— Что? О нет! Этого не может быть! Леди Пейджет… Фиона… я… — Она замолчала. В нависшей тишине неожиданно возникла тревожная напряженность. — Как-как это случилось?
Тоби отложил газету и поднялся из-за стола. Звук его шагов тонул в мягком пушистом ковре. Он направился к двери и распахнул ее. Дафни стояла с телефонной трубкой возле уха, на перекошенном от ужаса лице выражение неверия в происшедшее. Когда он открыл дверь, она подняла на него глаза. То, что он увидел в них, заставило его в два шага пересечь холл и выхватить трубку из ее рук.
— Фи? Это Тоби! Что такое? Что случилось?
Фиона пыталась сдержать слезы.
— Тоби… я не хотела говорить тебе по телефону — вот почему я позвала Дафни.
— Говорить
— О Салли… — Голос Фионы замер. Смертельно усталый голос, пробивавшийся сквозь слезы, душившие ее. — Тоби, это ужасно, но ее нет в живых.
В комнате стало тихо, лишь ритмичное тикание напольных часов нарушало покой. Спустя несколько мгновений тишину разорвал оглушительно громкий бой. Один. Два. Три.
— Тоби? Тоби, дорогой — ты меня слышишь?
Четыре, Пять. Тишина.
— Тоби?!
— Как? — Единственное слово, на которое у него хватило сил, он произнес чужим хриплым голосом.
— Автомобильная катастрофа. Сегодня в полдень. Она затормозила, чтобы не сбить собаку — проклятая тварь выскочила на дорогу, — и налетела на грузовик, который шел навстречу. Другие подробности мне неизвестны. Нам только сообщили, что она умерла мгновенно.
Он стоял словно окаменевший, невероятным усилием воли пытаясь держать себя в руках.
— Где Флип?
— Она здесь, с нами.
— Как она?
— На грани потери рассудка. — У Фионы перехватило дыхание, она не могла больше говорить.
Тоби закрыл глаза. Эта секунда, казалось, была бесконечной. Дафни приблизилась к нему, положив ладонь на его руку.
— Она… она, разумеется, останется с нами. Во всяком случае, на некоторое время, — наконец вымолвила Фиона. — Эдди едет сюда. О Тоби, как это могло произойти! Тоби?
Без всякого выражения на лице он протянул трубку Дафни, словно у него не было сил держать ее, и отвернулся. Она взяла ее, встревоженно глядя ему в глаза.
— Леди Пейджет? Это Дафни. Да-да, он здесь. Какая страшная случайность. Да-да, конечно…
Тоби вернулся в кабинет, взял бокал и залпом осушил его.
— Вы дадите нам знать? Благодарю вас. И если только мы чем-нибудь можем помочь — хотя бы чем-нибудь… Да, спасибо. Увидимся. И еще раз примите мои соболезнования. Я знаю, вы были очень близки с миссис Браун. Передайте мое сочувствие Филиппе и мистеру Брауну.
Тоби очень осторожно поставил бокал на стол. Он услышал, как Дафни повесила трубку, и ощутил ее присутствие в комнате, но не обернулся.
— Тоби… — сказала она неуверенно. — Тоби, дорогой, я не нахожу слов… Такой ужас… Я знаю… — она замолчала, Что она могла знать? Ничего. Только то, что никогда не видела его в подобном состоянии.
Он кивнул.
Приблизившись, Дафни взглянула в его помрачневшее лицо. На ее собственном лице, как в зеркале, отражалась озабоченность и горе, потрясшее его.
Он стоял не шелохнувшись и смотрел в пустоту.
— Ты хочешь выпить?
Тоби не ответил. Казалось, он едва дышит.
Она плеснула виски в бокал и протянула ему. Он взял бокал, не сказав ни слова, и одним глотком осушил его.
— Я думаю, тебе лучше присесть. — Его оцепенение было пугающим, таким она никогда его не видела.