Райское местечко. Том 2
Шрифт:
Я знал, что Мелисса скучает по Майклу, ведь Альба находилась очень далеко от Земли, и без аппаратуры пси-связь даже для них была практически невозможна. В лучшем случае, они могли послать «вызов» типа «SOS, немедленно свяжись со мной», и все. А разговоры по аппаратной пси-связи – совсем не то, что непосредственный контакт…
Я сочувствовал Мелиссе, и хотел отвлечь ее чем-то приятным. Ну, конечно! Пора было дарить подарки!
Я вскочил из-за стола и принес из комнаты красиво упакованную шкатулку.
– Лисса, Дед Мороз
Мелисса развернула обертку.
– Какая прелесть! Этой шкатулке лет сто пятьдесят, не меньше! Теперь такие не делают! А что в ней?
– Открой, не бойся, чертик оттуда не выскочит!
Мелисса открыла крышку. Зазвенели серебряные колокольчики, в зимнем лесу закружилась метель, и фигурка в белом наряде начала свой воздушный танец…
Мелисса подняла на меня сияющие глаза:
– Боже, какое чудо! Представь, у меня никогда в жизни не было музыкальной шкатулки! Как ты придумал такое? Ну, спасибо!
Удивительно, но Мелисса радовалась, как ребенок. Я показал ей, как выбирать танцы, и мы посмотрели все двенадцать. Мелисса отложила шкатулку с легким вздохом.
– Все-таки, какие вы с Майклом разные! Он обычно дарит что-нибудь полезное, а ты… Каждый раз ты придумываешь нечто совершенно неожиданное и всегда – очень милое.
Она потянулась ко мне губами, но резко остановилась:
– Ой, у меня же тоже есть для тебя подарок!
Она достала из какого-то незаметного кармашка на платье маленькую пластинку.
– Я записала для тебя мелодии Земли, самые разные, разных времен и народов, и очень известные, и давно забытые. Скачай это себе в процессор. Когда-нибудь, когда ты будешь далеко от Земли, эта музыка, я знаю, тебе поможет. Ты будешь слушать, и вспоминать Землю, меня, этот вечер…
Потом мы быстро допили шампанское, торопливо убрали всю еду в холодильники и отправились в одну из комнат, где Мелисса заранее приготовила нам постель. Она мгновенно стянула с себя платье и юркнула под одеяло. А я подошел к окну и широко его распахнул. В комнату потек морозный воздух, пахнущий снегом и елями. Я стоял и дышал полной грудью, пока основательно не замерз, и тогда я закрыл окно и нырнул в нагретую полость, где ждала меня Мелисса. Моя сладкая, моя горячая Мелисса…
После новогодней ночи проснулись мы с Мелиссой поздно. День был в разгаре. За ночь резко похолодало, и все вокруг было покрыто сверкающим инеем. Фантастический белоснежный лес застыл под ярко-голубым небом, и бледные лучи зимнего солнца преломлялись в миллионах ледяных кристалликов, то рассеиваясь золотистой дымкой, то вспыхивая на мгновение разноцветными бликами…
– На лыжи, Алекс, на лыжи! Пойдем в лес! Какая красота!
Мелиссе не надо было меня уговаривать, мне и самому хотелось немедленно оказаться там, среди сугробов и елей.
Мы поспешно позавтракали первым, что подвернулось под руку, – помнится, это были криссары, бутерброды
Пушистый снег искрился и при малейшем дуновении ветра взлетал вверх облачками алмазной пыли. Мороз ощутимо пощипывал лицо и вдыхаемый воздух обжигал легкие холодом. Я натянул на лицо пленочную маску и слегка затемнил ее в верхней части. В дыхательном хоботе маски я установил средний уровень подогрева, чтобы все-таки чувствовать, что вокруг – зима. Мелисса тоже надела маску.
– Мне лень ради пары часов перестраивать метаболизм, – будто извиняясь, заметила мне она. – Надеюсь, в маске я не слишком уродлива?
В ответ я молча привлек Мелиссу к себе, опустил наши маски и нежно ее поцеловал…
Мы выбрали охотничьи лыжи, широкие и короткие, иначе по снегу продвигаться было бы совсем невозможно. Правда, когда мы углубились немного в лес, идти стало легче, снега там было поменьше, а главное, он был гораздо плотнее, чем на поляне. Лыжи наши были подбиты мехом норки и прекрасно скользили без малейшей отдачи.
Мне вчера показалось, что в лесу растут только ели, но это было не так. Лес был смешанным, и даже не слишком густым. Но местами деревья стояли так близко, что невольно мы задевали стволы или ветки, и тогда на нас сверху обрушивались целые сугробы… Вскоре стали чаще попадаться сосны, обозначился отчетливый подъем, и мы вышли в сосновый бор на высоком берегу скованной льдом речушки. Мелисса была права, этой воды с трудом должно было хватить на малый десантный бот…
Мы стояли на обрыве и любовались открывшейся нам картиной. Впереди до горизонта, а, может, до самого Ледовитого океана, простирались леса, а справа неровной синей лентой протянулся Уральский хребет… Тишина и покой…
И вдруг с чистого синего неба посыпался мелкий снежок! Но это не было чудом. Явление было, конечно, нечастое в этих краях, но вполне объяснимое. В воздухе над тайгой витало немало мельчайших пылинок. Пока мы гуляли по лесу, температура упала на несколько градусов, и влага, не успевшая еще достичь земли и осесть на всех поверхностях кристаллами инея, прямо в воздухе срочно превращалась в снежинки.
Зрелище было красивым. Чистое небо и падающий снег, поблескивающий в лучах заходящего солнца…
Мы вернулись домой уже в сумерках, довольные и немного уставшие, по крайней мере, я. У нас, несмотря на маски, горели щеки, у Мелиссы ярко блестели глаза. Мы изрядно проголодались, и Мелисса отправилась сразу на кухню. Пока я чистил лыжи и приводил в порядок лыжную экипировку, она организовала обед.
На первое Мелисса разогрела рассольник, а на второе успела поджарить картошку, к которой добавила ломти холодного мяса, соленые огурцы, маринованные помидоры и квашеную капусту с клюквой. Но главное, она сварила глинтвейн!