Раз, два, три, четыре, пять…
Шрифт:
День с Еленой пролетел как миг – сначала они приехали в невозможно пафосный салон, где смешной и жеманный Марсель, похожий на задорного пуделя, творил с Катей, как он выразился – красоту. Потом магазины, юбки, платья, блузки – у нее кружилась голова и тряслись руки. Она лет десять уже не примеряла столько новья.
Заехав домой и, бросив пакеты, они отправились
– Так, подруга моя, – строго сказала Ленка – ни капли спиртного! И постарайся ему понравиться. Мужик он пошлый, но рук не распускает, все только на словах. Тебе работа нужна, и ни за три копейки, тебе детей тянуть. А зная твоего козла и его мамашку – козлиху, от них денег ты не увидишь. Так что не строй из себя королевишну, над шутками смеемся, во все истории верим и не краснеем. И про спиртное забывай.
– Да, все, все, Лен! Сама знаешь, никогда я не пила, просто не выдержала, – краснея, ответила Катя.
Вечер прошел отлично. Несмотря на рассказы Елены о невероятной пошлости ее знакомого, он оказался вполне приличным седовласым хохотунчиком, который весь вечер развлекал дам разговорами. Вкусная еда, приятное общество, красивая музыка. Екатерина извинилась и вышла в дамскую комнату. Там, посмотрев на себя в зеркало, она чуть не разревелась, но вспомнила лицо кудрявого Марселя, который два часа наводил на нее лоск, передумала. Завтра начинается новая жизнь и все будет хорошо.
3. Первые жертвы
Старший следователь Колесов Олег Дмитриевич бродил по поляне, которую уже затоптали сотрудники УВД, и с тоской пинал осенние листья. К нему подошел эксперт – Петровский Игнатий Васильевич – этакий импозантный седовласый джентльмен в черном пальто с бобровым воротником.
– Олег, я закончил! Картинка, конечно, не радует. Результаты будут у меня, но не торопи, у меня завал – сказал эксперт.
– Да не вопрос! Что можешь вкратце сказать? – устало спросил следователь.
– Что сказать? Скорее всего, задушена, пытки, по признакам было изнасилование, но точно
– Ладно, я зайду к тебе, кофейку попьем, – еще более тоскливо ответил Олег.
– Бывай, – приподняв шляпу, эксперт направился к служебному автомобилю.
Колесов смотрел вслед эксперту и удивлялся – профессор, практику частную вел, студенты на него молятся и на любом выезде, как на балу выглядел, а работает у них, делает вскрытие бомжей и проституток вокзальных. Чудно!
Колесов ехал в дребезжащем Уазике, молча, смотрел в окно и злился сам на себя. Очередная подружка, которая давала шанс на ежевечерний борщ с котлетами и регулярный секс, врезала ему по лицу, высказала все, что она думает о его круглосуточной работе, постоянных звонках и отсутствии романтики, собрала свои шмотки и ушла. Опять магазинные пельмени, нестиранные рубашки и пыль в квартире. Больше всего, почему-то, его раздражали комки пыли на полу. После реформы оклады выросли, да и премии постоянно подкидывали, и Олег вполне мог нанять женщину для уборки и готовки, но он терпеть не мог посторонних в своей квартире. Немногочисленные пассии были не в счет.
Когда Колесов добрался до кабинета, там уже хозяйничал стажер – долговязый рыжий курсант Иванчук. С его приходом в отдел в кабинете Колесова всегда были чай, кофе, сахар и печеньки, он разобрал все дела, обновил мебель и даже притащил кофемашину. Все знали, что Иванчук сын генерала и Олег встал на дыбы, когда ему в приказном порядке велели «пристегнуть» стажера к себе, но со временем он к нему привык, и даже, немного сдружился. Второй стажер, которого дали Колесову был мрачный здоровяк Толик Хабаров, который служил в «горячих точках», занимался, чуть ли не всеми видами единоборств и не особо любил говорить.
Конец ознакомительного фрагмента.