Раз и навсегда

Фристоун Шарон

– Думаю, мы обойдемся без кофе. А шампанское можно прихватить и с собой, если хочешь. – Взяв за руку, Никос провел жену в соседнюю комнату.

У Маджи глаза округлились при виде громадной кровати, занимавшей здесь центральное место… Скажи… скажи ему сейчас, пульсировало в голове, тогда как взгляд фиксировал выразительные детали: прозрачная ночная рубашка в кружевах – подарок Дороти, черная шелковая пижама, на полу в ногах – шитые бисером шлепанцы… Отступать некуда, она скажет правду и будь что будет…

– Никос, я совершила ошибку. –

Маджи отважно повернулась к нему лицом. – Если можешь, прости. Мне не следовало выходить за тебя.

– Что? Что ты несешь?

– Я хочу вернуться в Англию. Мы можем аннулировать брак и забыть, как это вообще случилось. – От напряжения ее голос звенел, подбородок дрожал.

Никос ухватил жену за талию, прижал к себе.

– Ты нервничаешь, – неожиданно мягко проговорил он, касаясь губами завитков волос у шеи.

– Нет. – Маджи попыталась высвободиться, но Никос преградил ей путь к двери, подхватил на руки.

– Глупенькая девочка. У тебя нервы разыгрались. Ничего удивительного – я сам нервничаю!

– Я не нервничаю, черт побери! Отпусти меня!.. – судорожно забилась Маджи, когда он опустил ее на постель. – Иначе я не смогу сказать то, что… должна.

– Боже! Истерикой ты только взвинчиваешь себя. Умоляю, успокойся. – Никос, как ребенка, гладил Маджи по голове. – Если хочешь, говори, никакие слова не имеют сейчас для меня значения, кроме признания в любви.

– А для меня имеют. Я не хочу тебя больше обманывать.

– Обманывать? – явно растерялся Никос. Маджи собралась с духом.

– Ты напрасно надеешься услышать слова любви. Но это не моя, а твоя вина… Повторяю, мне не следовало выходить за тебя замуж. Нелепо связывать свою судьбу с человеком, который по уши в грязи. Мне лучше было бы бежать от тебя подальше, а не строить хитроумные планы мести за все несчастья, которые ты походя приносишь людям.

– Ничего не понимаю, – нахмурился Никос.

– Я не хочу стать женой человека, занимающегося недостойными делами… Понимаешь, мне все известно о притоне, лицемерно называющемся «Клубом здоровья».

– Знаешь о клубе? – вскинул голову Никос и взглянул на нее прищуренными глазами.

По крайней мере, он не пытается отрицать этого, тупо подумала Маджи. Воспользовавшись моментом, она приподнялась на кровати и села, машинально пригладила дрожащими руками растрепавшиеся волосы и только потом взглянула на Никоса. Он стоял напротив совершенно неподвижно, словно изваяние, без каких-либо эмоций на жестком лице.

– Да, я знаю… ты владеешь этим омерзительным «массажным салоном».

Наконец она сказала все, что хотела и что думала, утаив только ту тоску, которую на самом деле испытывало ее сердце.

Понятно… Ты там работала? – спросил он без всякого выражения.

Ровно пятнадцать минут – столько времени мне понадобилось, чтобы понять, какое это заведение… К несчастью, моей лучшей подруге не повезло. Работа в так называемом высококлассном клубе довела Шейлу до могилы. Пока мужчины вроде

тебя богатели и богатеют на мерзких услугах, она сама свела счеты с жизнью. – Ее зеленые глаза с болью всматривались в него. – Неужели, Никос, мораль и совесть для тебя всего лишь пустой звук? Школьная пропись в тетрадке, которую можно выбросить за ненадобностью?

Она встала и прошла бы мимо Никоса, но он жестко ухватил ее за плечо и развернул к себе. Выражение его лица испугало девушку.

– Следует ли тебя понять так, что ты решила выйти за меня замуж, чтобы отомстить за смерть подруги, а теперь идешь на попятную?.. Так какая же причина заставила тебя передумать, Маджи, дорогуша? – спросил он с холодным цинизмом. – Или сама мысль спать со мной в одной постели стала тебе невыносима?..

Последние слова он буквально прорычал. Ярость охватила его. Безумие светилось в глазах, пальцы клещами сжали девичье горло, она задыхалась, не в силах произнести ни слова.

– Моя сладкая маленькая Маджи, олицетворение всей невинности и кротости, оказалась более греком, чем я, когда дело дошло до мести. – Никос неприятно хохотнул. – Скажи мне, сучка, когда ты приняла свой план – в первую минуту нашей встречи или обдумала все заранее, для чего и нанялась к Дороти?

– Нет… нет… Пусти… мне больно, – взмолилась Маджи. Его руки чуть ослабли, но все равно сопротивляться ему было бесполезно. Слезы выступили у нее на глазах.

– Отвечай, – прохрипел он. – Слезами меня не разжалобишь.

– Я узнала тебя, только когда мы с Дороти улетали в Лондон. Твой деловой синий костюм и кейс… Ты был точно в таком же в своем проклятом заведении… Я поняла, кто ты, и… – Маджи чуть не сказала «возненавидела тебя», но вовремя остановилась. Я, должно быть, спятила… Что за идиотская мысль, будто мужчина вроде Никоса позволит женщине, смертельно его оскорбившей, остаться безнаказанной…

– И ты возненавидела меня? – Он сам произнес то, о чем она промолчала. Секунду Никос пристально смотрел ей в глаза, потом с безжалостной холодностью вымолвил: – Тогда, мне кажется, я должен дать твоей впечатлительно натуре более реальный повод для ненависти.

Его намерение было очевидным. В тот же миг Маджи оказалась пригвожденной к постели. С нее слетели юбка, блузка: жемчужные бусинки ожерелья, рассыпавшись, защелкали по полу.

Глава 7

– Нет, Никос, не надо. Я же честно признала свою вину. Я не должна была выходить за тебя замуж… – Он заставил ее замолчать, раздавив рот безжалостным, до крови, поцелуем.

– Ах ты, сучка! Она, видите ли, раскаялась собирается уехать в Лондон. – Он ядовито напомнил ей ее слова, интонации, звучавшие в его устах как пародия. – Не хотел бы тебя расстраивать, дорогая, но у тебя нет выбора, – прохрипел Никос саркастически, и бретельки ее лифчика лопнули, когда он сорвал его, обнажив ей грудь. – Ты дорого заплатишь мне за свои фокусы!