Разбитая жизнь
Шрифт:
— Да уж, дали дрозда, — подытожил Игнат и опасливо покосился по сторонам. Выбранное место встречи казалось сравнительно безопасным. Полицейские дозоры в эту часть урочища не заглядывали, участников «пикника» прикрывали складки местности.
— Картошку скоро копать… — ни к селу ни к городу брякнул Борька.
— Ты еще не выкопал? — удивилась Галка. — Тогда мы идем к вам. А то свою мы уже съели…
— Рассказывайте, что накопали, кроме картошки, — проворчал Андрей. — Только не говорите, что ничего, а то окончательно расстроюсь.
— Позвольте, я начну… — протянул Борька. — Посидел я тут в Интернете, порыскал по источникам, так сказать… Забрался в такие глубины, что полночи потом оттуда выбраться не мог, увлекся. Нашел кое-что про группу Алексея Менделя, прибывшую из Красноярска. Это сам Мендель, его подружка Жанна Плиева, Сергей Елкин, Александр Хекало… Про Менделя ничего не скажу — гладкий он какой-то, обтекаемый, но доподлинно известно, что у аспиранта Елкина и инженера Хекало незадолго до событий были контакты с ФСБ. Сведения — из одного сообщества в социальной сети, там люди много чего высказывают. Ничего оппозиционного,
— Вот именно… — пробормотал Андрей, погружаясь в задумчивость.
— Если позволишь, еще одна романтическая история, — подал голос Игнат. — Прости, Андрей, но ты сам просил любые сведения. По Интернету я не бродил, с полицейскими не связывался, просто поговорил с женой… Не волнуйся, она не знает, что ты здесь. Вспоминали прошлое, я подтолкнул ее в нужную колею. Ты знаешь, что Лариса Луговец втайне от тебя крутила шашни с Артемом Губарем, они вместе работали в газете. Дня за четыре до событий в редакции отмечали что-то после работы — то ли день рождения кого-то из сотрудников, то ли просто так. Выпили хорошо, расходились неохотно, до полуночи тянулись к выходу. Вахтером работал дядюшка моей Риммы, он и рассказал ей потом. В общем, затянулось веселье, кажется, все умотали. Или не все. Он сам человек непьющий, сидел на вахте и считал поголовно уходящих. Кого-то не хватало. Пошел по отделам, поднялся на второй этаж, а там на кушетке Лариска с Артемом… ну, такие «три икса»… Прости. Дядюшка по-быстрому смылся, они его не заметили. Оказалось, что только эти двое и остались в здании. После секса они о чем-то говорили, потом спорили, он слов не слышал. Потом они спустились — порознь, разумеется. Первой ушла Лариска, ну, вроде как конспирация — какая-то расстроенная, взъерошенная. Искоса глянула на вахтера, буркнула «спокойной ночи» и шмыгнула на улицу. Артем спустился после нее — довольный, словно кот, объевшийся сметаны. Он звонил кому-то из тамбура, сообщил, что «все в порядке, дело движется» или что-то в этом духе, дядюшка точно не помнил. А потом через день, когда он снова заступил на смену, они опять остались. И опять по отдельности уходили. Теперь уже трезвые. Только теперь у Лариски было приподнятое настроение, она улыбалась, а Артем мрачнее тучи уходил. И снова звонил кому-то с выхода. Дядюшка тогда еще задумался: вроде приличная девчонка, с Андреем Островским у нее серьезные отношения, а оказалась такой шалавой, крутит с кем попало, надо бы Андрею шепнуть. Но так и не шепнул — день прошел, и разразилась эта вакханалия. С ментами дядя Гоша не общался, только племяннице своей втихушку рассказал, что видел…
— Уже теплее, — вздохнул Андрей. — Говори, Галка, чем порадуешь?
— В общем, так, — Галка энергично хрустнула огурцом. — Нравится это тебе или нет, но я рассказала про тебя своему мужчине. Вот вернулась позавчера вечером и все рассказала.
— Сдурела? — ахнул Андрей.
— Есть немного, — поразмыслив, согласилась Галка. — Это, естественно, не плюс. Теперь о плюсах. Перестаньте дергаться, все под контролем. Мой Михаил Юрьевич порядочный человек, он только год работает в местной полиции и еще не оскотинился. Он любит меня, — хвастливо заявила Галка, — и знает, что если он тебя сдаст, то может про меня забыть. Он же не идиот — сдать невинного человека, тем самым разрушив собственное счастье? А в том, что ты невиновен, я его убедила. Ну, нужен нам человек в полиции!
— Ладно, допустим, — проворчал Андрей, — и что?
— Человек работает, — улыбнулась Галка. — Вчера работал, сегодня работал. Немного
— Минуточку! — сказал Борька. — Но тогда похитители лодки должны были знать, что группа Менделя станет биваком именно на Белянче в такое-то время и в таком-то месте.
— А почему не знать? — фыркнул Игнат. — Допустим, в группе Менделя имелся информатор или сообщник этих похитителей. Сотовая связь уже была. Прибыли — позвонил. Связь в урочище плохая, но дозвониться можно. И вперед — ставить палатки и заготавливать растопку для костра…
— Логично, — согласился Борька. — Но получается, сообщник не знал, что его тоже убьют.
— Естественно, не знал, — кивнула Галка. — Если не был убежденным самоубийцей. Начальник милиции в то время был майор Тумчак, он требовал с подчиненных быстрее найти виновных, много нервничал и ругался. Такое впечатление, что над ним кто-то висел и он чего-то боялся. Теперь про одну из главных улик — бахилы или защитные чулки от общевойскового защитного комплекта, найденные под сараем у Андрея. Улика, что ни говори, железная, хотя ничто не мешало эту улику подбросить. У чулок резиновая основа на подошве, к которой хорошо липнет грязь и частицы почвы. Экспертиза подтвердила: частицы с места происшествия. В этом урочище причудливый состав почвы, особая красноватая глина с примесью минералов, причем в разных местах урочища разное содержание этих самых примесей. Девяносто девять процентов, что бахилы — с места преступления. Экспертиза была настоящая, не заказная, но исследовали только землю с подошв, как и приказало начальство. После составления акта защитные чулки самым загадочным образом пропали. В собрании улик их нет. Эксперт был несколько удивлен — на чулках могли остаться отпечатки пальцев злоумышленника, на внутренней стороне — отпечатки обуви. Не на голые же ноги надевают эту резину. Но экспертизу он не сделал — ввиду отсутствия распоряжения и, собственно, предмета изучения.
— Сперли, блин! — ахнул Игнат. — Ясен перец: заключения экспертизы для суда достаточно, чтобы упечь Андрюху.
— Есть еще один занятный эпизод, — сообщила Галка, смастерив загадочную мордашку. — 20 июля, то есть за день до злодеяния, у местного промысловика по фамилии Крайний, проживавшего в частном доме на улице Тепличной, некий злоумышленник стырил… защитные чулки от ОЗК.
— Да ты чо? — восхищенно прошептал Борька. — Вот это ништяк. Ну, это точно не совпадение…
— Ну да, городишко маленький, — согласилась Галка. — Сенька Крайний, он и по жизни-то был всегда крайним — бобыль, неудачник, не пришей куда седло… Занимался охотой, рыбалкой, продавал добычу городским, как-то сводил концы с концами. В тот вечер повесил свое хозяйство сушиться за сараем на задворках — там еще плащ от комплекта висел, перчатки. А сам в доме ковырялся. Он лично видел, как этот тип из малины выбрался, стащил с веревки бахилы и был таков. Из дома выбежал, кинулся за сарай, а того и след простыл. Так мало того — он собственными глазами разглядел воришку! Еще ведь не стемнело…
— Да ты что? — ахнул Игнат.
— Правда, только со спины, — добавила Галка. — Кричал, что это мужик… Сенька Крайний считал себя законопослушным гражданином, помчался в ментуру, но там его быстро на место поставили, даже приметы злоумышленника не стали фиксировать. Мол, не милицейское это дело — гоняться за крохоборами. Ладно, лодка гражданина Онуфриева — как-никак солидное движимое имущество. А эти бахилы… сам, в общем, разбирайся. Плащ оставили, перчатки оставили? Вот и радуйся. Предупреждаю вопрос: откуда мой молодой человек об этом узнал? Просто повезло, разговорился с одним капитаном — он в ту ночь был дежурным, тогда еще лейтенантом, вспомнил, как Сенька Крайний штурмом брал отделение, орал, что видел вора. Сам же капитан и озадачился: мол, странно, почему тогда Сеньку не проверили, когда гремела история с найденными чулками? А вдруг это он совершил преступление? А чтобы не подумали, орал на весь участок, что у него ценную собственность сперли… Хотя не то, конечно, — Галка небрежно отмахнулась. — Сенька дохляк и неудачник, он бы такое не провернул. Да и зачем ему?
— Он жив? — вздрогнул Андрей.
— Странное дело, но да, — почесала щеку Галка. — Пережил он тогда немало — тонул вместе с лодкой, летняя кухня у него горела, бандиты наезжали, отнимали добычу. Сломался мужик, работу бросил, запил. Сейчас практически не просыхает, пропивает последнее имущество. Но обитает все там же: на Тепличной, у оврага. Номер дома не помню — то ли 13, то ли 17…
— Нужно навестить его, — сказал Андрей.
— Обязательно, — кивнул Борька. — Только безнадежно это, Андрюха. Что сейчас этот запивохин вспомнит? Он и девять лет назад-то воришку толком не разглядел.