Разбитная разведёнка
Шрифт:
Почему-то сообщая Мише важную информацию о себе, Женя чувствовала себя свободно и спокойно, однако такое простое желание узнать, какие цветы предпочитает женщина, за которой он ухаживает, заставило её напрячься.
«Глупо. Ты же сама приняла решение, что общение ваше не дружеское. А романтика предполагает цветы.»
Женя всё это понимала, но последние восемь лет, за исключением отца, приезжавшего навестить её в праздники, в основном цветы ей дарили мужчины семьи Майоровых. И пусть как раньше уже никогда не будет, но когда они с Андреем переехали в собственную квартиру и обставляли её, он сам
«Цветам предпочитаю вино» — ответила ему Женя и до утра следующего дня к телефону не прикасалась.
А в пятницу у Евгении случился один из самых необычных обедов.
За пять минут до начала перерыва, Миша позвонил и пригласил её отобедать в ближайшем к «Зевсу» ресторанчике.
На месте встречи Женя оказалась на пару минут раньше и рассудив, что лучше побыть невежливой, чем потерять время и не успеть пообедать, поспешила сделать заказ. В этом ресторане, посвященном кавказской кухне, она была впервые и, послушав официанта, перечислившего меню безнес-ланча выбрала плов.
Через пару минут за столик, который она заняла, опустился Михаил. Перед тем, как сесть, он замер над Женей, словно примеряясь обнять или хотя бы дотронуться до её руки. Но подсказывать ему, что предпочтительней сделать, она не стала, ведь быть для него наставницей «постарше», в её планы не входит. В итоге обошлось без приветственного поцелуя.
Мужчина повторил Женин заказ, добавив суп дня, и с улыбкой обратился к ней:
— Вино только по вечерам?
— Сегодня пятница, и кружечка глинтвейна мне не повредит. — заглянув в меню, ответила Женя, удивив и себя, и сидящего напротив полицейского. Оправдываться она нужным не считала, но озвучила по её мнению главное, что его могло беспокоить. — Я же не за рулём.
Предупредив официанта, что заказ, а значит, и счёт один, Миша без подробностей описал нервную атмосферу, в которой провёл последнюю неделю. Женя уже во время еды, добавила пару предложений о своей работе, и не озвучивая это вслух, полунамёками они приняли решение не назначать встреч в эти выходные и спокойно отдохнуть так, как привыкли.
— Я уже не помню, как всё должно происходить в самом начале. — поделилась Женя после того, как Михаил оплатил их обед и помог ей надеть пальто. — У нас выходит с натяжкой?
— Всё идёт по плану. Даже лучше, ведь ты меня уже целовала.
— Пф… Это ты меня целовал. — фыркнула Женя, когда они вышли из ресторана.
— Я же вижу это желание в твоих глазах, но как настоящий мужчина действую на опережение, оберегая твою репутацию. — схохмил Бобров, заключая Женино лицо в свои ладони.
Благодаря ветру, за то недолгое время, что они пробыли на улице, её щеки успели стать холодными и почувствовать на них тёплые мужские пальцы, было почти также приятно, как и его поцелуй. Было сладко и непривычно.
Даже не взглянув на машину, в которую сел Михаил, Женя поспешила к клубу.
«Это Мишка такой хороший ученик, или же стоит поинтересоваться, сколько умелых «женщин постарше» у него было, раз он так вкусно целует?»
34. Припекло
Совместный
В выходные Женя с Мишей не встречались, но зато следующий месяц по несколько раз в неделю обедали вместе, когда у мужчины было время подъехать к «Зевсу». И хоть глинтвейн к обеду Евгения Сергеевна заказывала ещё лишь дважды, когда на улице было особенно ветрено, и бокальчик горячего вина можно было оправдать желанием согреться, встречи проходили легко, и молчание перестало казаться неловким.
В одно майское утро воскресения Бобров сам себя пригласил к Жене на завтрак, к которому принёс ещё горячие булочки. И, наверное, утро в компании симпатичного полицейского могло бы получиться даже романтичным, если бы с ними в квартире находились только Гриша, решивший проверить на себе выражение «спать до обеда», и такса. Но неожиданно Михаил вспомнил о том, что его приятель вернулся в город, и, отдав Жене пакет из пекарни, решил с ним поздороваться.
После расставания Стаса со злополучной сожительницей, которая не только распахнула объятия для отца Гриши, но и была известна своими громкими стонами и ахами, раздающимися сквозь стену, его можно было считать идеальным соседом. Никакого шума из соседней квартиры больше не раздавалось, поэтому неудивительно, что привыкшая к тишине Женя даже не заметила его отсутствия.
«А сказал, что ко мне пришёл, — с детской обидой мысленно ворчала Женя, наблюдая за тем, как Михаил стучит в дверь соседа. — И не такие ведь они уж и друзья, если я его раньше здесь не встречала. Хорошо, что хоть пакет с выпечкой мне принёс, а не ему».
Оказалось, Стас улетал в ОАЭ, вернулся день назад и не с пустыми руками. Увидев у своего порога Боброва, и выглядывающую из-за своей двери соседку, он решил угостить их восточными сладостями, которые купил не то для себя, не то на презенты знакомым. Так Женя стала обладательницей красивой коробки рахат лукума.
Пусть никто кроме самой Евгении Сергеевны Майоровой о её глупых мыслях не знал, она решила проявить гостеприимство, пригласив соседа присоединиться к их завтраку, не упустив возможности похвастаться наличием в своей кухне новой кофеварки.
Завтрак прошёл в достаточно дружелюбной обстановке, а благодаря Стасу, который с удовольствием делился впечатлениями от посещения Абу-Даби, даже поначалу исподлобья поглядывающий на гостей Гриша развеселился, слушая разговор взрослых, при этом вряд ли полностью понимая смысл всего того, о чём они говорили.
На прощание Женя получила уже традиционный поцелуй, но что-то было не так. То ли дискомфорт возник из-за соседа, который хоть специально и не следил за их взаимодействием, прежде чем скрыться за дверью своей квартиры, успел заметить, как Миша обнял Женю. То ли поцелуев украдкой, которыми они обменивались последние четыре недели, стало уже недостаточно.
С Мишей было хорошо.
Несмотря на место работы, он оказался немного инфантильным, но так как Женя не строила никаких долгоиграющих и серьёзных планов на их совместное будущее, эта черта его личности не заставляло её переживать, а помогала, легче воспринимать происходящее.