Разбитое небо
Шрифт:
А потом как-то вдруг стремительно в их квартире стали появляться гости. Всегда мужчины. Одного Валентина обнаружила утром в ванной, когда принесла своим девочкам приготовленную еду на день. Другого застала за завтраком в кухне. Третий прожил в квартире Веры дня четыре, после чего они поругались, и он ушел, хлопнув дверью. Вечером бабушка привела Лару после музыкальной школы. Входная дверь была распахнута, а Вера пьяно храпела на диване. Под одним глазом сине-багровый кровоподтек. Рядом на полу стояли бутылки и лежали упаковки со снотворным. Бабушка и внучка только посмотрели друг на друга и молча собрали вещи Лары. С того вечера у Валентины
О том, что Лара теперь будет жить у Валентины, Вера узнала на следующее утро. И это было для нее большим облегчением. Лара приняла перемену спокойно: она рано научилась принимать логичные решения. К матери никаких претензий: ее жизнь, ее квартира, ее гости… А жизнь Валентины принадлежит ей, Ларе, это было очевидно. И Лара стала называть бабушку мамой, а мать Верой. Таким был приговор ее суда: оправдала мать, но… Исключила из круга главного родства. И вскоре поймет, как вовремя она это сделала. Сейчас Вера – мать, но не в высоком и великом смысле. Это просто кличка для человека, который стал причиной огромного несчастья. Человека, который не стоит своего имени. Какая там вера…
Семь лет Артура
Восемь лет назад Лара уже закончила режиссерский факультет ВГИКа. Они с Валентиной часами обсуждали возможность для нее работать на студии документальных фильмов в Париже. Это было предложение одного французского автора, которого многие годы переводила Валентина. Конечно, Ларе очень хотелось поехать в Париж. Но…
– Если бы знать, мама, что ты быстро приедешь ко мне, – говорила она Валентине. – Я боюсь, что ты пообещаешь, а потом поймешь, что не можешь оставить без присмотра Веру. И мы обе будем мучиться и чего-то плохого ждать. А вдруг ты заболеешь? У тебя же был сердечный приступ на прошлой неделе. Мне из Парижа на такси не доехать за полчаса.
Валентина приводила свои аргументы за то, чтобы ехать. Но решилось все в один момент. Поздним январским вечером позвонила Вера. Она сообщила, что родила сына. Ему уже три дня. Назвала Артуром, как Овода.
– Ну, вот и оно, – произнесла Лара. – У нее опять ребенок. И они оба наверняка никому не нужны, кроме нас. Как хорошо, что я не успела согласиться.
– Я бы, конечно, справилась и без тебя, – ответила Валентина. – Как все бабушки. Если бы она была другой. А так… Может произойти что угодно. Спасибо, моя дорогая, что останешься со мной. Ты мне награда за все, единственная опора. Такая любимая опора.
Новорожденные младенцы всегда казались Ларе страшненькими. Но когда она взглянула на своего сводного брата, у нее перехватило дыхание, а кожа покрылась мурашками, таким он ей показался прекрасным. Ему в тот день исполнилось два месяца, и Лара решилась поехать к матери с Валентиной.
Артур лежал в ярко-голубой коляске и смотрел на нее еще более яркими голубыми глазами. Крупные золотые локоны мягко окутали круглую головку. Он увидел цветную погремушку в руках Лары и улыбнулся своим прелестным розовым ротиком, а на щечках появились ямочки.
– Я в шоке, ма, – сказала Лара в машине, которую они с Валентиной купили, раз Париж отменяется. – Ты когда-то видела таких красивых детей?
– Не знаю насчет точно таких… – задумчиво проговорила Валентина. – Но красивых видела. Тебя, например. Но Артур на самом деле удивительно хорош собой. Я не совсем понимаю, почему это тебя так поразило.
–
– Да ты что, – выдохнула Валентина. – Еще этого не хватало. Надеюсь, все не так ужасно. Одной очень трудно справляться с малышом. Мне нужно просто больше ей помогать.
– Нам нужно, – поправила Лара.
– А вдруг все же принц, а вдруг он появится, – с надеждой произнесла Валентина.
– Я тебя умоляю, ма. У нашей Веры появляются только козлы и алкаши. Извини за горькую правду, – изрекла Лара.
Она решила не искать сразу постоянную работу. Устраивалась на картины помощником разных режиссеров. Выбирала и, главное, имела возможность делать паузы между фильмами. Она очень часто бывала у Веры, научилась ей помогать и ухаживать за ребенком лучше родной матери, что было не так сложно. И они с Верой на какое-то время опять стали подружками. Вера даже целовала дочь при встрече и прощании. Нередко Лара оставалась ночевать. До того вечера, когда в дверь позвонили и Вера впустила в квартиру мужчину. Лара быстро собралась и приехала домой задумчивой и подавленной.
– Что-то случилось? – спросила Валентина.
– Да нет, просто к ней пришел какой-то тип.
– Ну, почему так мрачно? Может, это и есть отец Артура.
– Не может. У него не голубые глаза. У него вообще не глаза, а дырки от дробовика. И вместо золотых локонов – серая пакля.
– Да ладно тебе, – рассмеялась Валентина. – Ты просто очень привязалась к ребенку. Ты любого примешь в штыки. А я как раз подумала: вдруг Вера согласится, чтобы Артур пожил у нас. Пока у нее личная жизнь, так сказать.
Вере идея сначала понравилась. Но потом они посоветовались с юристами и дружно от нее отказались. Неработающую мать-одиночку постоянно проверяют опека и социальные службы. Ее могут лишить и детского пособия, а потом, возможно, и родительских прав, если образ жизни признают несоответствующим. А так и будет. Валентина и Лара уже не смогут вернуть Артура Вере, они станут за него бороться. И они не имеют права вот так, пока без причины, отобрать ребенка у матери.
О господи! Они могли попытаться и отобрать своего родного ребенка у этой чудовищной матери. Это была самая страшная для Лары мысль после всего. Они могли, но не спасли…
Воспоминания о семи годах жизни Артура были яркими мгновениями счастья и отчаяния. Ни один миг не забылся. Ларе не удалось закрыть дверь памяти в ту камеру пыток. И вот пришли день и ночь, когда крепость ее деградации пошатнулась, дрогнула. То был удар жестокого требования проснувшегося сознания. То был приказ – вернуться, все узнать, сделать самую беспощадную работу. И… отомстить. Покарать преступника хотя бы ценой собственной жизни и тем самым вернуть ей смысл.
Как бы то ни было, семь лет жизни Артура были для Лары самым полным, насыщенным и, конечно, самым счастливым временем. Он рос таким восприимчивым, обучаемым. Таким добрым и ласковым ребенком. Даже его мать рядом с ним вроде потеплела. Его развитие и просвещение Валентина с Ларой взяли под свой строгий контроль. Они и отвели его в первый класс. И постоянно были настороженны, преодолевали тяжелые периоды, которые все учащались. Конечно, у Веры появлялись и менялись сожители. Конечно, она с ними выпивала, они бурно ругались и даже дрались.