Разбитое отражение
Шрифт:
– Чем занимались Уолли и Тед после того, как она ушла?
– Чем занимались? – недоуменно повторила Лола. – Какая разница? Зачем это тебе?
Рейчел замялась, но потом решила, что ничего не потеряет, если скажет правду.
– В тот же вечер моя сестра умерла в Тускалузе. Вы трое – последние, кто видел ее живой.
Лола тихо ахнула, потом шепотом выругалась.
– Кажется, в тот день мы все сидели в конторе допоздна. Разошлись после полуночи.
– Все трое?
– Да.
Итак, они все были там – Уолли, Тед и Лола. Уолли не солгал. Значит, солгал Тед? Но
– Я хорошо помню, – продолжала Лола, – потому что, когда твоя сестра еще была у Уолли, пришел сенатор Раш – мы реставрировали особняк, который он купил, – и затребовал какие-то сметы. Пришлось срочно с ними разбираться.
«Опять сенатор Раш! – подумала Рейчел. – Он-то какое отношение ко всему этому имеет?»
Голос Лолы дрогнул, а пальцы сильнее стиснули рукоятку пистолета.
– Так ты устроилась в «Хисторик хоумз», чтобы узнать про сестру? Чтобы… шпионить за нами?
Отвечать на такой скользкий вопрос под дулом пистолета Рейчел совсем не хотелось.
– Лола, перестань. Опусти свой пистолет, тогда и поговорим.
Рука Лолы послушно опустилась, и дуло ушло куда-то в тень. Теперь Рейчел не видела, куда направлена проклятая игрушка, но это оказалось еще хуже, чем находиться под прицелом. Рейчел подумала, что еще немного – и она сойдет с ума. Ощупью найдя выключатель, она быстро нажала клавишу, решив, что успеет убежать, пока Лола ослеплена ярким светом. Но то, что она увидела, приковало ее к полу.
Рейчел казалось, что в кресле сидит не Лола, а некое чудовищное ее подобие, созданное чьим-то воспаленным воображением. Один глаз Лолы заплыл и не открывался, другой был окружен черным кровоподтеком, нижняя губа страшно распухла. Рейчел инстинктивно шагнула к ней, но Лола тут же угрожающе подняла оружие. На ее лице не отражалось ни злобы, ни жестокости – только животный страх.
– Не подходи!
Рейчел заставила себя не обращать внимания на зияющее прямо перед глазами дуло.
– Лола, ты ведь не хочешь в меня стрелять. Пожалуйста, положи оружие, и давай поговорим спокойно.
– Я уже рассказала тебе все, что ты хотела узнать, – прошептала девушка; рука у нее тряслась, и пистолет в ней ходил ходуном. – А теперь уходи, тебе тут больше делать нечего. Уходи, пока он не вернулся!
– Он?
– Тед. Он сказал, что придет к обеду.
Рейчел затаила дыхание.
– Это он тебя избил?!
Хриплый, недобрый смех Лолы гулко рассыпался по комнате, отражаясь эхом от высокого потолка.
– А то кто же? Свободной рукой она стянула рубашку с плеча, на миг повернулась спиной, и Рейчел успела увидеть темные, крест-накрест, отметины на оливково-смуглой коже. У нее стало горько во рту.
– Тед так обошелся с тобою? Но за что?!
– За то, что я рассказала тебе про чемодан… и разрешила выдать зарплату… и за все остальное.
Чувство вины душило Рейчел. Ни с кем из ее собеседников до сих пор ничего подобного не случалось, но она все равно должна была помнить, что в ответе за них.
– Прости, Лола. Мне очень жаль. Я
– О чем? О том, что Теду не понравится, если я раззвоню на весь мир о его личных делах? – Лола с трудом сдерживала рыдания. – Тебе только и надо было, что выудить из меня информацию, а все остальное тебя совершенно не касается!
– Но мне в голову не приходило, что он узнает об этом! Зачем, ради всего святого, ты ему рассказала?
– Я… я не умею ему врать. Он задает такие вопросы… – Лола беспомощно пожала плечами. – Он всегда знает, когда я вру!
– Но почему ты ему позволяешь… почему ты это терпишь?
Лола громко, судорожно вздохнула, и дуло пистолета опять поплыло вниз.
– Ты не понимаешь. Я никогда и подумать не могла, что понравлюсь такому, как Тед, что он хоть мельком на меня взглянет. Он ведь такой красивый и умный… и он меня любил! Меня, представляешь? А если изредка и поколачивал, то за дело.
Рейчел остолбенела.
– Он и раньше так с тобой обходился?!
«Попробовал бы Дрейк поднять на меня руку, – подумала она. – Случись такое, я бы ушла сразу же, в ту же минуту, он и опомниться не успел бы!»
Распухшие губы Лолы дрожали, подбородок прыгал, она пыталась сдержать слезы, но они уже текли по щекам.
– Нет… так еще не было. – Она приглушенно всхлипнула. – Вчера он… я никогда не видела его в таком бешенстве. Он сказал, что имел со мной дело только потому, что я… что я – шлюха и много чего умею в постели.
Страдание, исказившее ее избитое, обезображенное лицо, сделало его еще более жалким и трогательным. Рейчел смотрела на нее как зачарованная, не в силах оторвать глаз, и боролась с подступающей к горлу тошнотой. Дрейк был прав: Тед – настоящий дьявол!
Лола поймала взгляд Рейчел, и ее лицо, только что казавшееся таким растерянным и беспомощным, вдруг стало жестким и мстительным.
– На побои мне наплевать. Потерпела бы. Но называть меня шлюхой я не позволю никому. Никому!
– Так вот почему ты тут сидишь с пистолетом, – прошептала Рейчел, наконец поняв, что происходит. – Ты ждешь Теда?
Девушка молча кивнула и крепче стиснула рукоятку пистолета.
– Этот сукин сын сказал, что к обеду вернется. Наверно, думает, я тут мечусь по кухне, чтобы успеть его накормить. Так я его действительно накормлю, только не обедом. – Она взмахнула пистолетом. – Вот что он у меня получит! Марко дал мне это, чтобы было спокойнее ходить по вечерам, и я застрелю мерзавца.
Она говорила почти спокойно, тем самым ровным голосом, которым отвечала на звонки в «Хисторик хоумз». У Рейчел сдавило горло от жалости – жалости и тревоги: она видела, что Лола вот-вот сорвется.
– Не надо, Лола, не делай этого. Если ты убьешь Теда, тебя посадят в тюрьму, причем надолго. Подумай, стоит ли он того, чтобы из-за него ломать себе жизнь?
– Здесь шесть пуль, я проверяла, – отрешенно ответила Лола, глядя мимо нее в открытую дверь. – По одной я всажу ему в каждую руку за то, что бил меня ремнем. Потом отстрелю ему его член, а остальные пули пошлю прямо в его черное, подлое сердце!