Разбитое сердце июля
Шрифт:
Поэтому она решила не ждать объяснений со стороны соседа (тем паче что он, судя по всему, давать их и не собирался), а продолжила историю своего поселения – вплоть до вмешательства Колобка Юматова, который и приказал устроить ее в номере с нехорошей репутацией. Разумеется, Алена, даже учитывая внезапную вспышку доверия к менту, не стала признаваться, что сумку под стойкой оставила нарочно, а на голубом глазу соврала, будто случайно забыла ее – и так же совершенно случайно услышала интригующие фразы: «Тебя же как человека просили номер еще хотя бы
В ответ на это сосед снова ухмыльнулся, и Алене показалось, что он согласен с Колобком.
Ну и ладно. Она тоже согласна. Однако интеллект Галины Ивановны сейчас беспокоил ее меньше всего.
– Интересно, кто просил не занимать номер? – задумчиво проговорила она.
– А вам зачем? – спросил сосед. – Женское любопытство мучает?
– Прежде всего меня мучает вопрос: кто меня полночи пугал? – обиделась Алена, которая почему-то всегда обижалась, когда у нее обнаруживались чисто женские, бытовые, мещанские, как она это называла, черты. – И если бы узнать, кто просил номер не занимать, я бы смогла догадаться, кто так старался меня оттуда выжить, а самому туда беспрепятственно проникнуть.
– Кто просил? – перебил ее сосед. – Например, я просил. У меня были на то свои причины. Но, честное слово, я не шастал под вашими окнами, дурным голосом не выл и всего прочего тоже не делал. И проникнуть в вашу комнату не пытался. Хотя бы потому, что как уехал сразу после завтрака в город, так и вернулся буквально пятнадцать минут назад, то есть в два. Глухая ночь, так что, с вашего позволения, я хотел бы хоть немного…
То есть сосед намекает, что незваной гостье пора уходить к себе? Ну нет! Полночь, час призраков, уже позади, это правда, но разве можно быть уверенной, что они не возвратятся? Вот закричат петухи, тогда Алена и отправится в свой номер.
Может быть. Если решится на это… Но пока надо любым способом отвлечь соседа от навязчивой идеи расстаться с ней как можно скорее.
И такой способ есть!
– Погодите, – нахмурилась Алена. – Как это – вы уехали сразу после завтрака? Я поселялась около двух дня, как раз обед начался, а вы в это время были в своем номере.
– Я? – переспросил сосед, и Алена смутно различила в темноте, как он ткнул себя в грудь пальцем. – Вы уверены, что это был именно я?
– А кто ж еще? – усмехнулась она с превосходством. – Кто еще мог быть в вашем номере?
– То есть вы меня видели, – кивнул сосед. – Ну, если видели, то запираться бессмысленно, я схвачен на месте преступления. Или… или не видели?
– Вообще-то, я видела только след вашей ноги, – неохотно призналась Алена. – След босой ноги на мокром полу.
– Ну, и какие антропометрические выводы вы сделали по следу моей ноги? Пол, возраст, профессия?
Да он смеется! Причем довольно
Смеяться над собой Алена Дмитриева дозволяла только одному человеку в мире – себе, любимой. Все остальные попадали за такое в опалу. Не миновала она и насмешника соседа.
– Какие выводы? Да очень простые, – буркнула Алена. – Вам около сорока, плюс минус пять, причем скорее плюс. – Последнее добавила из чистой вредности, в качестве маленькой мести. – Работаете вы в милиции. У вас очень хорошая репутация, и над вами почему-то витает некий героико-романтический ореол.
– Вот это гений бертильонажа, я понимаю! – пробормотал сосед после некоторого молчания. Голос у него странно вздрагивал. Видимо, он и впрямь был потрясен. – Вы только забыли уточнить мой пол. И склонности.
Да он опять издевается!
– Ваши склонности определяются вашим мужским полом, – высокомерно сообщила Алена. – Вы любите вступать в случайные связи.
Опять молчание. Такое впечатление, что сосед потерял дар речи. Когда он снова заговорил – на сей раз даже без намека на издевку! – голос его звучал даже неуверенно:
– Слушайте, извините, не знаю, как вас зовут…
– Алена меня зовут, – буркнула наша героиня, начисто забыв о том, что она решила зваться в «Юбилейном» иначе. – А что?
– Да так просто.
Она увидела, как плечи силуэта поднялись и опустились. То есть он пожал плечами. Жанна тоже пожимала плечами, надо или не надо… Потом сосед нерешительно кашлянул и произнес странным голосом:
– Честное слово, Алена, вы меня неправильно поняли! Я совершенно ничего не имел в виду. Более того, я сразу предложил вам уйти, если помните. Ведь мы совершенно не знаем друг друга, мы даже не видим друг друга, и… как-то… ну…
Теперь надолго потеряла дар речи Алена. Наверное, потеряешь от такой наглости!
– Это вы меня неправильно поняли! – наконец выговорила она со всем доступным ей высокомерием. – Это я ничего такого не имела в виду! И не беспокойтесь, я сейчас уйду, немедленно! – И она принялась совершать некие телодвижения, которые должны были свидетельствовать о ее готовности незамедлительно покинуть нахального, самонадеянного соседа, однако сделать это оказалось затруднительно: диван словно бы всосал Алену в свое мягкое нутро и нипочем не желал с ней расставаться. Она как будто в болото попала!
Сосед стоял и молча наблюдал за ней. «Вообще-то, мог бы и руку протянуть, помочь девушке встать», – подумала сердито наша героиня.
Но ведь все еще темно, видно плохо. А вдруг он не догадывается, что Алена хочет встать? А вдруг сочтет ее трепыхания каким-то эротическим танцем, рассчитанным на то, чтобы заманить и его в капкан дивана?
И, чего доброго, вознамерится в этот капкан попасть?!
Или, чего доброго, примет совершенно противоположное решение?!
Надо было немедленно отвлечь мысли соседа от себя. И Алена опять-таки знала такое средство!