Разбитое сердце
Шрифт:
Когда я поняла, через какую боль он прошел, мое сердце разбилось на части и по щекам потекли слезы.
— Почему они не надели на нее чертов ремень?! — взревел он, ударив кулаком об стену.
Я подошла ближе и обняла его, чувствуя его тяжелое дыхание. Я прижалась щекой к его спине. Конечно, это не то, чем я могла бы его успокоить сейчас, но я просто хотела, чтобы он знал, что я рядом. Всегда. Я дам ему все, что не смогла дать тогда, когда была просто слепой.
— К тому моменту, как прибыла скорая, она уже умерла. Они
Его голос…Боже, в его голосе столько боли. Я заплакала еще сильнее.
— Я не должен был трогать ее! Я должен был раньше вызвать скорую! Я должен был сразу догадаться…..!
Нет. Господи, нет!
Он не виноват!
— И она просто умерла. И все. Ее маленькая жизнь оборвалась просто из-за легкомысленности ее родителей.
— Это не твоя вина, — смогла вымолвить я. — Макс, ты должен понять, что это не твоя вина.
— Я не должен был трогать ее.
— Это, возможно, все равно ничего бы не изменило. Милый мой, ты сделал все, что мог.
Он отбросил мои руки и устремился вперед. Он начал измерять помещение шагами, его трясло.
— Не пытайся сгладить ситуацию, Анабелла, потому что ее невозможно сгладить, твою мать. Все это время я живу с осознанием того, что сделал. Я смирился с этим. Но только не пытайся все облегчить. А теперь, будь что будет.
— Я подвела тебя, — сказала я, стоя неподвижно.
Он остановился и повернулся, устремив на меня глаза, налитые кровью.
— Я позволила тебе страдать в одиночку потому, не разглядела, что тебе больно. Я просто не увидела, что произошло что-то ужасное. Я думала... Я даже не связала одно с другим.
— А почему ты должна была? — спросил он ледяным голосом. — Я же сказал тебе, что со мной все в порядке.
— Но ты не был в порядке! — закричала я. — И я должна была это понять, Макс!
Теперь и я с трудом могла дышать.
— Я должна была догадаться, что человек, которого я люблю, просто сломался на части. Я должна была….
— Хватит, — рявкнул он. — Не занимайся самобичеванием из-за того, что было тебе не подвластно.
Я опустила глаза вниз и с кончика моего носа закапали слезы.
— Вот почему ты сбежал от нее тогда, не так ли? Когда увидел нас в магазине.
Я не поднимала глаз, но услышала, как он сделал резкий вдох. Я много раз думала о том, что тогда произошло в магазине. Я спрашивала себя, почему он ушел, и почему смотрел на нее с такой болью в глазах. А теперь, когда он рассказал мне свою историю, все обрело свой смысл. Он увидел маленькую девочку, и в его душе возникла старая боль. Боже, он, наверное, думает, что не может быть тем, кто нужен Имми из-за той страшной трагедии, которая произошла в его жизни.
— Я не знал, как справиться… ее волосы…
Я посмотрела на него, и тоска в его глазах просто разрывала мою душу на части.
— Они точно такого же цвета…
О, Боже.
—
Я сделала шаг навстречу к нему.
— Ты ошибаешься. И я точно знаю это, ведь то, что ты сделал - героический поступок. Ты попытался спасти жизнь человека, Макс, и это было не просто, учитывая какие были последствия от аварии. Ты более чем достоин быть ее отцом.
Его глаза заблестели и он уставился на меня.
— А что если я не хочу им быть?
Его слова причиняли мне боль. Но я понимала, почему он так говорит. Он уставился в одну точку с холодным выражением лица. Я должна все уладить. Теперь это зависело от меня: сломать стену, которую он воздвиг вокруг себя и дать ему понять, что он может быть тем, кем нужно. Я понимала, почему он не верил во все это. Но зато я верила. И этого было достаточно. Совершенно не думая, я начала говорить.
— Когда она родилась, то весила всего лишь 2,3 килограмма, — робко сказала я, и мой голос потеплел, когда я заговорила о дочери. — Она была такая крошечная, и, тем не менее, она пришла в этот мир с жутким криком, показав всем, что у нее есть свое место.
Он вздрогнул всем телом, но не посмотрел на меня.
— Когда ей исполнился год, она уже умела сделать так, что все вращались вокруг ее пальца. Она была сильной, авторитарной, и при этом, настолько жизнерадостной, что ее невозможно не любить.
Его дыхание участилось.
— Когда ей исполнилось три, она ударила соседского ребенка потому, что он назвал ее мерзкой, — я засмеялась, вспомнив, как она тогда врезала маленькому мальчишке. Конечно, ей это не сошло с рук, но я очень гордилась ей. — И, знаешь, что она заявила ему?
Теперь Макс взглянул на меня.
— Она сказала: «только мерзкий человек может такое сказать».
Губы Макса вздрогнули.
— Я с ранних лет всегда говорю ей, что люди, которые так ужасно себя ведут – вот они по настоящему мерзкие. И до этого самого дня, я никогда не думала, что это как-то отложилось в ее голове.
Он внимательно смотрел на меня.
— Она гораздо больше похожа на тебя, чем ты можешь представить. Она боевая, сильная, эмоциональная и чертовски хорошенькая.
Он тяжело сглотнул.
— И она заслуживает того, чтобы ты присутствовал в ее жизни, Макс. Я не имела права лишать тебя этого.
— Ты уже сделала выбор. И, возможно, самый правильный.
Я пристально посмотрела на него, изучая каждый изгиб его лица.
— Если ты действительно не хочешь принимать участие в ее жизни, я уйду, Макс. Когда мамы не станет, я просто вернусь к нашей прежней жизни. Но я хочу, чтобы ты был уверен в том, что делаешь, потому что пока ты упиваешься своей болью, эта маленькая девочка интересуется, кто же ее папа. Решай сам, есть ли у нее шанс узнать тебя.