Разбитые маски
Шрифт:
Он говорил плавно и убедительно. И хотя Ирине явно хотелось что-то добавить к сказанному, она сдержалась.
Самохин вздохнул:
– Дело вовсе не в том, что у них есть алиби. Я не могу сбросить этих людей со счетов, так как против каждого из них имеются веские улики. У Русакова найден украденный браслет и деньги. Прежде всего нужно выяснить, как все это к нему попало. Пояс, принадлежавший Ольге Денисовне, – она сама его опознала, – использовался, чтобы увязать узел с крадеными вещами. Вследствие этого…
Ирина
– Я же говорила! Вот почему этот пояс мне знаком! Я наверняка видела ее в халате!
– Вы и халат вспомнили? – осведомился Самохин. – Очень хорошо. Но все-таки как же получилось, что, помня такие мелочи, вы не можете вспомнить, где провели целый час, будь то даже десять дней назад!
– Я покупала продукты! – все на том же эмоциональном подъеме заявила она. – Молоко, хлеб, овощи! И никаких кассовых чеков у меня нет!
– Ну вот вы и вспомнили. А в каких магазинах делали покупки?
– В разных. Буду я обращать внимание на магазины, когда иду за хлебом! – отмахнулась она. – Да, теперь я вспомнила все! Я привела дочь к врачу, убедилась, что перепутала время приема, нам осталось ждать еще целых полчаса. Тогда я усадила Танечку в приемной, велела ждать, а потом накупила целых два пакета продуктов, потому что холодильник был почти пустой. Мне даже пришлось вернуться домой, чтобы не таскаться с пакетами…
– Как?! – вскочил Самохин. – Вы возвращались домой?! И только сейчас мне об этом говорите?! Ирина Юрьевна, вы хоть понимаете, что это многое меняет?
– Что меняет? – испугалась она. – Но это же такая мелочь, я ничего не делала, только забежала на кухню и положила покупки в холодильник. И сразу пошла обратно, к Тане…
Адвокат тоже заерзал на стуле. Он был страшно недоволен и бросал на свою подопечную пронзительные, недобрые взгляды. Женщина, не понимая этих знаков, окончательно растерялась:
– Я ничего там не брала, честное слово! И когда заходила, все замки были заперты, как я их оставила, а вещи на месте!
– Во сколько вы вернулись? – зло спросил Самохин. – Вы хоть понимаете, какие проблемы мне создаете? По-вашему, это игрушки?! Во сколько?!
– Не помню!
– Когда вы вернулись в приемную, ваша дочь еще была у врача или уже дожидалась вас?
– Дожидалась, – обрадовалась Ирина.
– Так это было уже после часа дня?
– Не может быть, – пробормотала она, сразу забеспокоившись. – После часа?
– Это ваши собственные показания. Вы с дочерью вернулись домой в час двадцать пять, и к тому времени квартира уже была ограблена.
– Наверное, я заходила домой не в час, – прошептала Ирина. – Раньше… Около полудня, вероятно… Но это были какие-то пять минут… Всего пять минут!
– Ей нужно время, чтобы вспомнить поточнее, – вмешался адвокат, видя, что та окончательно пала духом. – Дайте нам небольшой перерыв. Она успокоится и все вспомнит.
– Как это могло быть в час? – продолжала
– Замки взломаны не были, – бросил Самохин. – Ирина Юрьевна, у вас есть ключи от квартиры, где проживал ваш бывший супруг со второй женой?
Та посмотрела на него как на персонаж из дурного сна. И твердо ответила, что ключей у нее нет.
– Вы в этом уверены? Может быть, после развода забыли отдать ему связку?
– Ничего я не забывала и вообще ходила туда редко. Там жили его родители, – отрезала она. – А я не хожу в гости без приглашения. Зачем вы спрашиваете меня о каких-то ключах? Что, их тоже ограбили?
– Напротив, им кое-что подбросили. – Самохин закрыл папку и встал. – Я жду вас после обеда, Ирина Юрьевна. Надеюсь, к тому времени вы приведете свои воспоминания в порядок.
Даже когда он вышел из кабинета, его продолжал преследовать затравленный взгляд женщины. И он от души понадеялся, что его коллеге удастся завершить начатое.
Ирина тоже вознамерилась уйти, но ее попросили задержаться.
– Собственно, это я вас вызывал, – заметил хозяин кабинета. – А у моего коллеги было к вам только несколько мелких вопросов.
– Ничего себе мелких. – Она неохотно опустилась на стул. – Я уж чувствую, что вы все ополчились против меня.
– И напрасно, – возразил тот. – Мы просто-напросто сопоставляем факты. Ирина Юрьевна, я цитирую ваши собственные показания. Утром в субботу вы получили от кого-то телеграмму, заключавшую незнакомый вам адрес. Само по себе странно, не правда ли? Вы сразу решили выяснить, что это означает, и поехали по этому адресу, бросив все дела.
– Да, – подтвердила Ирина. – Я почувствовала неладное.
– И ровно в два часа пополудни, по вашим словам, вы уже встретились со своим бывшим супругом. Так?
Утвердительный кивок.
– Вы пробыли у него в квартире полчаса, поговорили о каких-то семейных проблемах… Никакой ссоры или выяснения отношений не было.
– Да, на этот раз обошлось, – согласилась Ирина. – Все это я уже рассказала и подписала. Зачем вы переспрашиваете?
– Сегодня меня интересует кое-что другое. А именно: ваши перемещения по квартире.
– Да как я могу это помнить? – возмутилась женщина.
– Вы даже не помните, где происходил разговор?
– То есть как не помню? В комнате, конечно. Я вошла, села на диван и…
– Муж впустил вас без возражений? Он вас ждал?
– Конечно, – фыркнула Ирина. – Зачем бы он стал посылать телеграмму, если не желал меня видеть!
– То есть он не сопротивлялся тому, чтобы вы вошли в квартиру. Пригласил вас в комнату, усадил, и вы мирно поговорили о семейных делах. Верно?
Она согласилась, что все так и было.