Разбитые небеса
Шрифт:
– Из КПВТ садят. – напряженно сказал Дэн, прислушиваясь. – Что уставился - это мощный крупнокалиберный пулемет, почти пушка. Такие в БТР-ы ставят.
– И что с того? – поднял брови я.
– Это значит, что твои химеры к нам на танках приехали, валенок! – сердито рявкнул парень, отрывая от спинки кровати металлическую трубу. – Зря я тебя сразу не послушал – валить отсюда надо в темпе вальса...
За стенами школы тяжелый пулемет вновь разразился длинной панической очередью, но захлебнулся, его прервал громкий взрыв. Маленькие, узкие окошки под потолком брызнули осколками стекла и из них вниз медленно опустились знакомые желтые щупальца.
– Ломаем дверь, быстро! – Дэн бросился к двери и обрушил на нее спинку
Негромко щелкнул замок, дверь открылась, и в палату вбежали медики, безо всяких защитных костюмов.
– Отставить ломать дверь. – Кузнецов без дурацкой противочумной маски оказался светловолосым мужчиной интеллигентного вида в старомодных круглых очках. – Надо срочно эвакуировать госпиталь. Вы двое, если хотите быстрее убраться отсюда, помогите погрузить лежачих.
Мы с Дэном переглянулись, молча подхватили ближайшую койку с раненым, и рысью покатили на выход. В коридорах уже колыхался хорошо знакомый желтый туман, валялись обломки мебели, где-то неподалеку зло и матерно звучали команды, время от времени взлаивали автоматы. Ведомые давнишним медбратом-сержантом, мы выбежали в школьный двор,в котором чадно горел БТР, рядом валялись какие-то тюки с тряпьем, и повсюду царил, переползая с места на место, будто бы живой желто-золотой туман. Видимость из-за него была метров пятьдесят, не больше.
Раненых вповалку грузили в армейский Урал, стоящий рядом со входом в школу. Мы с Денисом успели сделать еще одну ходку и почти погрузили в грузовик третьего больного, когда совсем рядом застрекотало сразу несколько стволов. Стреляли щедро, от души, высаживая одной очередью магазин автомата. Я оглянулся на звук и увидел, как из тумана плавно выскользнула уже знакомая мне безухая и безглазая тварь.
Химера замерла на миг, и будто самонаводящаяся ракета плавно устремилась прямо к нам. Я осознал, что пячусь задом точно рак, только когда споткнулся об тюк и шлепнулся на задницу. Сидя на земле я понял, что «тюки» валяющиеся вокруг подбитого БТР-а вовсе не тюки, а изломанные и изодранные тела людей в зеленом камуфляже. Рядом с телом лежал автомат, я лихорадочно схватил его и с проклятиями отбросил – оружие было покорежено так, что годился разве что гвозди забивать.
«Значит пришло время умирать…» подумал я совершенно спокойно, глядя на приближающуюся смерть.
Химера за пару секунд одолела половину разделявшего нас расстояния, когда из окна школы вылетела граната, которая приземлилась точно под тварью и взорвалась от удара. Меня отшвырнуло взрывной волной на пару метров, в ушах зазвенело. Приподняв голову, я увидел, что тварь была цела! Химера замерла в странной скрюченной позе, и судорожно подергивалась, но никаких видимых повреждений на гладкой, покрытой редкими волосками шкуре не было. Из школы выскочили с дюжину солдат и открыли огонь по твари. Я это увидел, а не услышал, звук выстрелов сквозь звон в ушах не пробивался совсем. Вот только толку от той стрельбы не было – вокруг химеры проявился как будто мыльный пузырь, который прогибался и трепетал под ударами пуль, но защищал от них исправно. Тварь начала приходить в себя и неуверенно двинулась в сторону стрелявших, когда из здания школы появился еще один боец в чудном костюме закрывающем его с ног до головы и глухом шлеме, с большим металлическим баллоном за спиной.Солдат сориентировался мгновенно и прямо с крыльца окатил тварь длинной, чадной струей жидкого огня, которая без всяких затруднений прошла сквозь защиту. Вот тогда химера взвыла так, что я услышал даже сквозь звон и треск что стоял в ушах!
Пылающая тварь распахнула пасть, из которой вылетел светящийся шар, напоминающий шаровую молнию. Шар этот улетел на крыльцо, где и взорвался яркой, ослепляющей вспышкой, в которой исчез огнеметчик вместе с частью крыльца и входной дверью. Впрочем, это был последний успех инопланетного создания – бойцы отбросили бесполезные автоматы,
Очнулся я в трясущемся кузове завывающего двигателем Урала и увидел обеспокоенные лица склонившихся надо мной Кузнецова и Дениса.
– Как ты себя чувствуешь? – не столько услышал, сколько по губам прочитал я вопрос Дениса.
Капитан без слов оттянул мои веки, посветил фонариком, спросил:
– Руки-ноги чувствуешь? Голова кружится? Шум в ушах есть? Позывы к тошноте? Ясно, диагноз - легкая контузия, рекомендую постельный режим.
– Ага, постельный режим и сисястую медсестричку под бок. –хохотнул Дэн. – Глеб, а ты счастливчик! Два раза схлестнуться с такой тварью и отделаться одним ухом, это большая удача!
Ухо?! Я схватился за голову и нащупал плотную повязку, прикрывающую левое ухо.
– Осколком оторвало почти напрочь, - сочувственно сказал Дэн. – Пришлось отрезать. Так что не быть нам с тобой красавчиками.
Я поднялся на ноги, на полусогнутых ногах подошел к полупрозрачному пластиковому окошку в тенте грузовика, выглянул – грузовик в составе колонны катил по разбитому проселку. На улице было темно, желтого тумана не наблюдалось.
– Что дальше? – требовательно заглянул в глаза Кузнецову.
– Дальше? Дальше мы должны прибыть в Горно-Алтайск, там в аэропорту разворачивают полевой госпиталь…
– И что, там опять в клетку? – прервал я его.
– Нет, не в клетку - карантин отменен, – устало ответил Кузнецов. – По результатам лабораторных наблюдений метавирус имеет нулевую вирулентность и неспособен размножаться в организме носителя. В любом случае количество зараженных уже измеряется миллионами если не десятками миллионов – изолировать такое количество нереально.
– А лечить, лечить уже умеете? – жадно спросил Дэн.
– Нет, не умеем. – поморщился капитан. – Никакие антибиотики и антивирусные препараты не действуют. Единственный достоверно результативный метод, который на сегодня известен – облучение жестким бета излучением, но там требуется такой уровень воздействия, который гарантированно убьет организм.
– Ну и что теперь – ложись и помирай? – уныло спросил Дэн.
– Вам с Глебом еще повезло. – вздохнул врач, поправляя сползающие от тряски очки. – А вообще люди реагируют на заражение по-разному. Большая часть, процентов семьдесят-восемьдесят болеют очень тяжело – высокая температура, трофические язвы, невротические реакции в результате поражения нервной системы. Процентов двадцать зараженных остаются на ногах, но у всех фиксируется изменение фенотипа, всякие там наросты, другие мутации. Но хуже всего то, что метавирус вмешивается в геном!
– Это что же получается, мои дети тоже в чешуе ходить будут? – убитым голосом протянул Дэн.
– Подождите, подождите, доктор. – торопливо прервал я приятеля. – Вы сказали про две категории зараженных, но со мной все не так!
– А вот ты, Глеб, у нас феномен! – сказал Кузнецов.
– Твой случай очень сильно выбивается из общей картины – в крови обнаружена очень высокая концентрация метавируса, примерно в пять раз выше, чем Дениса, например, однако никаких признаков болезни нет – лейкоциты в норме, мутаций не наблюдается. У меня сложилось впечатление, что метавирус в организме находится в спящем состоянии. Я выслал твои пробы в Томск, в генетическую лабораторию на проверку, но результатов не дождался – выброс, будь он неладен! Впрочем, я с большой долей уверенности ожидаю что генетических отклонений обнаружено не будет. Жаль, что дальше наблюдать тебя я уже не смогу…