Разборка с Рэнком Мак-Грю

Серлинг Род

Тот проверил угол камеры и крикнул:

– Вторая бригада свободна! Рэнк остается здесь.

Дублер Рэнка покинул свое место у вращающихся дверей, и Сай обратился к Рэнку.

– Все готово, Рэнк, малыш, - неуверенно сказал он.
– Мы снимем тебя, как ты хочешь.

Рэнк Мак-Грю медленно встал и стоял, глядя в зеркало. Гример делал последние прикосновения пуховкой. Костюмер оправил его кожаный жилет. Рэнк, все еще глядя на себя, взбил волосы, щелкнул пальцами и ткнул пальцем в плечо. Костюмер увеличил подбивку на дюйм. Снова Рэнк посмотрел

в зеркало и снова щелкнул пальцами.

– Кобура, - сжато напомнил он.

Примчался реквизитор и начал укреплять кобуру.

Рэнк проверил ее, опустив руку и посмотрев на нее.

– Опусти еще на дюйм, - приказал он.

Реквизитор немедленно подчинился, отпуская пояс на одно деление, в то время как Рэнк снова смотрел на себя в зеркале, крутил головой, чтобы осмотреть себя под разными ракурсами. Он отошел от зеркала, потом приблизился к нему, держа руки разведенными так, как любой владелец быстрого пистолета от начала времен.

Можно мимоходом отметить, что в истории был такой момент, когда действительно существовали мастера пострелять. Это было пестрое скопище жестких усов, с помощью лошади и ружья пробивавших себе дорогу через тогДашний Новый Запад. После них осталась уйма легенд и ловких проделок. Смелые и рисковые, они были жестокими и неотесанными бандитами с лужеными глотками, в равной степени ловкие и верные там, где дело касалось стрельбы. Это всего лишь логическая гипотеза, но если бы на том свете ковбои смотрели телевизор, и эти избранные увидели, как небрежно ворошат их имена и подвиги, да еще каждую неделю их заново убивают разъезжающие на "ягуарах" львы Голливуда, ничего не смыслящие в оружии и лошадях, то они наверняка перевернулись бы в своих гробах или, хлеще того, восстали бы из них.

Сказанное, разумеется, не относилось к Рэнку Мак-Грю. Он самодовольно направился к двери, только раз или два потеряв равновесие, поскольку его ботинки сбились влево, почти как девятилетний ребенок, надевший материнские туфли на шпильках.

Мак-Грю дошел до хлопающих дверей, опустил раздутые плечи, щелкнул пальцами и произнес: "Револьвер". Несомненно, это был последний пункт его подготовки, и происходил он всегда в одно и то же время. Бутафор бросил Рэнку заранее приготовленный потертый револьвер, тот ловко поймал его, повертел на указательном пальце правой руки и перебросил его в левую с той же ловкостью. Затем он перебросил его через плечо и подставил правую руку сзади, чтобы поймать его. Потрепанный шестизарядник не был знаком с этим планом. Он легко перелетел через Рэнка, через оператора, через стойку и разбил зеркало бара на миллион кусочков.

Сай Блэттсбург плотно закрыл глаза и вытер пот с лица. С большим трудом он произнес низким беспечным голосом:

– Готовьте зал. Мы подождем, когда вставят новое зеркало.

Он извлек пятидолларовую бумажку и вручил оператору.

Теперь его убыток составлял 435 долларов за трехгодичный период съемок сериала с Рэнком в главной роли. За сто восемнадцать отснятых фильмов это был сорок четвертый раз, когда Рэнк разбивал

зеркало в баре.

Двадцать минут спустя все было готово, и в баре снова висело зеркало. Блэттсбург стоял возле камеры. .

– Хорошо, - сказал он.
– Приготовиться. Съемка!

Камера тихо заработала. Послышалось ржанье лошади, и в бар вошел Рэнк Мак-Грю с обычной напудренной элегантностью, неопределенно ухмыляясь.

У стойки стояли два "плохих парня" и со страхом наблюдали, как он приближается. Подойдя к стойке, он хлопнул по ней ладонью.

– Виски, - сказал он, причем его голос звучал на октаву ниже Джонни Вайсмюллера[Наиболее известный исполнитель роли Тарзана. ]. И, если походка была походкой ребенка на шпильках, то его приказной тон принадлежал зеленому юнцу в самой середине ломки голоса.

Бармен извлек с полки бутылку и пустил ее по стойке. Рэнк беспечно вытянул руку и слегка удивился, когда бутылка устремилась мимо него и разбилась о стену; где стойка кончалась.

Сай Блэттсбург вдавил оба больших пальца себе в глаза и раскачивался с минуту.

– Стоп, - наконец сказал он.

Съемочная группа выражала удивление.

Рэнк всегда упускал хотя бы одну бутылку, но обычно это случалось в конце дня, когда он уставал.

В его ухмылке появилось раздражение, когда он погрозил пальцем бармену.

– Ладно, парень, - в его голосе была угроза, - еще один такой гэг, и ты будешь потрошить цыплят на рынке! .

Он повернулся к режиссеру.

– Он наклеил туда английскую этикетку, Сай!
– Он специально крутнул бутылку.

Бармен уставился на "плохих ребят".

– Английская этикетка?
– удивленно спросил он.
– Этому парню нужна перчатка для кетча.

Великолепно себя контролируя, Блэттсбург сказал:

– Хорошо. Давайте попробуем еще раз. По местам, пожалуйста.

– Кадр семьдесят три, дубль второй, - сказал кто-то.

Снова бармен толкнул бутылку. На этот раз она медленно проехалась по стойке и замерла на расстоянии руки.

Губы Рэнка скривились в одной из самых лучших его усмешек.

Он дотянулся до бутылки, взял ее, отбил горло о стойку и жадно припал к острым краям. Бросил бутылку через плечо, исследовал языком один зуб и довольно-таки медленно достал изо рта бутафорское стекло. Бросив его бармену, он снова ухмыльнулся.

Опершись о стойку, он играл плечами и осматривал "плохих ребят". Заодно он сверился со своим отражейием в зеркале и сдвинул шляпу на дюйм вправо.

– Парни, вы, наверное, уже знаете, что я - шериф, - заявил он голосом Бута Хилла.

Оба "злодея" были потрясены.

– Мы слышали об этом, - вступил в разговор один из них, боясь посмотреть в глаза шерифа Мак-Грю.

– Мы слышали об этом, - повторил другой.

Рэнк, приподняв бровь, смотрел то на одного, то на другого.

– И сдается мне, вам известно, что я узнал, будто Джесси Джеймс будет здесь, чтобы бросить мне вызов.

Первый ковбой кивнул, и его голос дрогнул.