Разборки в Японском море
Шрифт:
– Глянь, Паша, – обратился один бугай к другому, – пират, твою мать!
Паша, самый здровенный детина из всей троицы, в тельняшке и берете десантника, вышел из-за стола.
– Ну-у, – прорычал он, – хочешь понюхать мой кулак?
– Научись сперва прилично себя вести, – завелся Дудник.
– Эй, орлы, – Маргарита выставила закуски на столик, – почему бы вам не успокоиться? У нас приличное заведение.
– Греби отсюда, – прорычал ей Паша, у которого зачесались руки, когда он увидел перед собой возмущенного Дудника.
– Дудка, –
Но уладить ничего уже не удалось. Паша со всей дури влепил Дуднику по шее, но тот успел пригнуться, так что Пашин кулачище, просвистев у него над головой, зацепил за плечо возвращавшегося американского матроса. Тот с воплем отлетел к барной стойке, о которую ударился головой, и осел с затуманенным взором.
– Я это, того… – Паша шагнул к поверженному американцу, но тут с места поднялся Пашин приятель, тот, что был потрезвее, и угрожающе двинулся на Дудника.
– Ну, кранты тебе, патлатый! – рявкнул он, набрасываясь на Дудника, оставшегося стоять на своем месте.
Пока Паша пытался поставить на ноги незадачливого американского матроса, его приятель схватил Дудника за грудь и принялся трясти, будто грушу. Тот изо всех сил пытался высвободиться, но у него ничего не получалось. Он бил Пашиного приятеля руками по запястьям и плечам, но гигант, не обращая внимания на удары, продолжал мотать его, словно хотел вытрясти душу. Тогда Дудник принялся обрабатывать его ногами, благо они болтались в воздухе. Один удар, попавший по коленной чашечке, заставил гиганта поморщиться, но от этого он еще больше разозлился.
Боцман, видя такое дело, встал из-за стола. Дед поднялся следом, но, расценив, что нападение втроем на одного, пусть и верзилу, не отвечают кодексу честной схватки, остался стоять возле стола, готовый в любую минуту вмешаться.
Подойдя к вибростенду, который и не думал останавливаться, боцман похлопал его ладонью по плечу.
– Кончай дурить, приятель, – произнес он, не вынимая сигары изо рта, – чуток развлекся, и хватит.
– А ну пошел отсюда, – оскалился громила, на секунду остановившись, – а то я и тобой займусь.
Он собрался было тряхануть Дудника с новой силой, но вдруг разжал руки и стал медленно, словно тряпка, оседать на пол. При этом он издавал ртом какие-то булькающие звуки, будто выпускал воздух. Никто сразу не понял, что боцман коротким резким ударом врезал ему по почкам. Наверняка этого не понял и сам пострадавший. Он опустился на колени и, чтобы не упасть совсем, обхватил ноги стоявшего перед ним Дудника и уткнулся лицом ему в бедра.
– Ну хватит, хватит, мы так не договаривались, – пытался оттолкнуть его Дудка.
Услышав шум, в зал снова вошел Дэн.
Глава 10
Рокотов устроился с Кристиной на диване. Прежде чем взять палочки, он плеснул в чашку саке, а Кристи налил виски. В этот момент из зала до них донесся страшный шум.
– Что там происходит? –
– Разве это новость для тебя? Ребята веселятся…
– Надеюсь, они не переломают мою мебель! – с недовольством воскликнула Кристи.
– Не думаю, – меланхолично отозвался Рок.
– Хочешь, я займусь твоим ромом? – предложила она, зажав в руке стакан с виски. – Или ты мне не доверяешь?
Она намеренно задела его плечом и провоцирующе улыбнулась.
Рок был сыт по горло ее заигрываниями.
– Я подожду Моргана, он скоро придет?
– Скоро, – пряча досаду за небрежностью, ответила Кристи. – Кстати, есть хорошее предложение.
– Что за предложение? – оживился Рок.
– Надо вывезти девушек и еще кое-какую мелочь в Японию, – загадочно улыбнулась Кристи и отложила мундштук. – Двадцать девушек, струя каборги, женьшень и пушнина. Есть договоренность с пограничниками. Ну так как?
– Я этим не занимаюсь! – отрезал Рок.
– Недостаточно чисто для тебя? – поддела его Кристи.
– Наверное, – пожал плечами Рок. – Так за что выпьем?
– За удачу, – Кристи скосила на него завлекающий взгляд.
Они выпили.
– Наверное, – в тон ему сказала Кристи, – занимаясь со мною любовью, ты испытывал страшные угрызения совести… Все думал о том, как ты плохо обошелся с Морганом. Ведь ты такой щепетильный…
Она часто заморгала и, улыбаясь, оперлась плечом на плечо Рока.
– Предлагаю еще выпить, – ушел он от ответа.
– Только не говори Моргану о моем предложении, ладно? – Кристи изобразила раскаяние.
– Зачем мне это? – пожал плечами Рок.
Он знал, что иногда Кристи за спиной Моргана проворачивает сделки, комиссионные с которых кладет в свой карман.
Они снова выпили. Не успели они поставить чашку и стакан на стол, как в комнату, хромая, вошел Морган. Он появился неожиданно, потому что предпочитал черный ход. Подвинув китайскую ширму, он возник настолько внезапно, что Кристи чуть не вскрикнула.
– У нас гость, рад видеть тебя, Рок, – хитро улыбнулся он. – «…И послал Господь Нафана к Давиду, и тот пришел к нему и сказал…» – процитировал он из Второй Книги Царств. – Плесни мне тоже виски, – обратился он уже к Кристи.
Морган не был набожным человеком, скорее, наоборот. Его кощунство было чем-то вроде дорогой специи, придававшей дополнительный пикантный вкус блюду, каковым являлась его полная хитроумной дипломатии, расчетов и авантюр жизнь. Это невинное и трогательное (казавшееся таким вследствие его чрезмерной преданности одной книге) кощунство позволяло ему придавать жизненным фрагментам величественное единство, накладывать на любое слово и событие печать его личности. Цитируя Библию, он думал о себе, что, в принципе, он не так уж плох, и, позволяя себе игру в доброго святотатца, самому себе казался то взбунтовавшимся Иовом, то разочарованным Экклезиастом, таким образом населяя свой внутренний мир освященными легендой персонажами.