Разбойничья злая луна
Шрифт:
– Я прошу вас не трогать пульт!
В голосе его была тревога. Я поглядел на клавиши, и что-то остановило моё внимание. Что-то очень знакомое… Вот оно! Четыре квадратные чёрные кнопки впритык друг к другу. Те самые кнопки, которые Гриша нацарапал когда-то прутиком на асфальте. Меня обдало со спины такой волной озноба, что я даже выпрямился в кресле…
Следя за тем, как у пожилого меняется лицо, я наклонился к пульту и надавил первую кнопку.
Верхнюю левую – раз, нижнюю правую – два раза, верхнюю правую и нижнюю левую –
Мой палец остановился в сантиметре от кнопки.
– Нажать?.. – сипло спросил я.
Пожилой был бледен.
– Вы тоже погибнете, – быстро предупредил он.
– Ага… – Словно вся пыль щебкарьера осела у меня в горле. – С тобой за компанию… А народ-то твой весь – в поле… А вернуться-то им будет – некуда… Вот такие дела, дядя…
Смуглое лицо пожилого ангела окаменело. Несколько огоньков на пульте бились, как в истерике, исходя прерывистым мушиным звоном. Надо полагать, с того самого момента, как я нажал в камере коллектора спусковую клавишу моего пистолета.
– В общем, так… – сказал я. – Слушай сюда… Вы сейчас собираете манатки…
– Простите?..
– Собираете манатки! – яростно повторил я. – И исчезаете отсюда к ангельской вашей матери! Слушай сюда! – заорал я, заметив, что он опять хочет переспросить. – И если я ещё раз увижу здесь ваши одинаковые морды… или услышу эту вашу гуделку!..
Дальше я говорить не мог – перехватило дыхание.
– …пожалеете, гады!.. – просипел я из последних сил.
– От чьего имени вы говорите?
– Какая тебе разница!
– Я прошу вас уточнить. Вы представляете государство?
– Да! – нагло выговорил я, глядя ему в глаза. – Представляю государство.
Я закинул ногу за ногу и качнул перед ним грязной босой ступнёй. А что мне было терять?
– Я прошу правильно понять нас, – сказал пожилой. – Мы не имеем целью вмешиваться в вашу жизнь.
– А какого ж тогда чёрта вмешались?
– У вас пребывает наш человек. Мы имеем целью вернуть его обществу.
– Перебьётся ваше общество!
– Простите?..
– Гришу вы не получите. Всё! Точка!
На этот раз, видать, он Гришкино имя расслышал хорошо.
– Григорий Прахов? – отрывисто переспросил он.
– Да, – сказал я. – Григорий Прахов.
У пожилого ангела был ошарашенный вид.
– Надеюсь, вы не имеете целью удерживать его здесь силой? – встревоженно спросил он. – Я прошу правильно понять нас: это несчастный и совершенно бесполезный для вас человек… Уровень его информированности…
– Что?! – Меня подняло с кресла, и ангелы отшатнулись. Вот так, наверное, и мы втроём вжимались в глинистую стену пещерки, когда на нас надвигалось жужжание их ангельского локатора… – Силой?! Это мы его – силой?..
– Конечно, он заслуживает наказания, – торопливо проговорил пожилой, – но, право, не столь сурового. Поймите, оставить его здесь, у вас…
Тут он запнулся, с недоумением глядя, как я,
– Он что? – вытолкнул я наконец. – Обратно просился?
Ангел опешил:
– Нет, но… Мы полагаем, что он успел осознать невозможность своего пребывания…
– А ты его об этом спрашивал?
– Мы не можем его спросить, – возразил ангел. – Мы предприняли две попытки войти с ним в контакт – и оба раза безуспешно.
– Ну так меня спроси! – огрызнулся я и снова сел в кресло, рука – на кнопке.
Молоденький ангелочек вздохнул коротко и начал было тихонько переступать вдоль стеночки.
– Куда? Стой, где стоишь!
Ангелочек замер.
– Иными словами, – озадаченно сказал пожилой, – вы хотите нам что-то сообщить от его имени?
Я открыл рот и с наслаждением выговорил всё, что я хотел им сообщить от Гришкиного имени. Подробно и с указанием дороги.
Ангел соображал:
– И вы на этом настаиваете?
– Да! – бросил я не задумываясь, а на чём это я, собственно, настаиваю: на тех этажах, которыми его только что покрыл, или ещё на чём?..
Ангел молчал. У него было измождённое лицо. Он как-то сразу растерял всю свою моложавость и словно дряхлел на глазах.
– Мы принимаем ваши условия, – услышал я его усталый до безразличия голос.
– Условия?..
– Вернуть на корабль наших людей. Покинуть планету. Не возвращаться. Разве я неправильно вас понял?
Что-то громко брякнуло об пол, и я чуть было не нажал кнопку. Ангелочек, виновато на меня глядя, поднимал оброненный пистолет. Может, разоружить их на всякий случай?.. И тут до меня наконец дошло.
– Повтори… – хрипло потребовал я.
Пожилой повторил всё слово в слово. Я смотрел на него не отрываясь. Ангел не шутил. Ему было явно не до шуток. И он предлагал мне… Чёрт возьми, он предлагал мне жизнь!
– А… а Гришка?
– Теперь за него отвечаете вы.
Ни с того ни с сего я вспомнил вдруг, что не знаю, сколько сейчас времени, и, может быть, вечеринка ещё не кончилась, и Наташка, растерянно улыбаясь, бродит среди гостей…
Уйти с корабля живым! Живым…
– Ну вот что… – тоскливо оскалясь, выговорил я. – Никуда я отсюда не уйду, понял? Буду сидеть и буду держать палец на этой вот кнопке. Пока ты мне всё как есть не выложишь! А там посмотрим…
Он выслушал меня с полным равнодушием.
– Разрешите мне сесть, – попросил он.
Получив разрешение, опустился на выскочившее откуда-то из стены сиденье и долго молчал, как бы собираясь с силами.
– Что вас интересует?
– Почему вы все на одно лицо?
Ангел удивлённо поднял голову:
– Простите?..
Пришлось доходчиво объяснить.
– Я понял ваш вопрос, – вежливо прервал он меня. – Мы кажемся вам одинаковыми. Но, видите ли… Мы тоже разные, только не в такой степени, как вы. Что вас ещё интересует?