Разбойники из Рэттлборджа
Шрифт:
БИЛЛИ ЛИ. Город Рэттлбордж разбогател… слишком разбогател в глазах многих. Если ужасная буря накроет это процветающее место за неделю до сбора урожая, Рэттлбордж придет в упадок, и многие соседние города получат значительное финансовое преимущество.
ПОЛУКРОВКА. Как и вы.
БИЛЛИ ЛИ. Как и я.
Полукровка переводит Вождю. Ответом служит пара гортанных звуков.
ПОЛУКРОВКА. Дела белых ему неинтересны. Он согласен призвать бурю в первый день июля.
Вождь
На лице Полукровки тут же появляется гнев. Он подавляет злобу и говорит еще спокойней.
ПОЛУКРОВКА (продолжает). Я должен сопровождать вас, чтобы увидеть, что вы не врали и сдержите свое слово.
БИЛЛИ ЛИ. Это долгая поездка. Захватчики Амаганы направлялись на северо-запад, в горы. Но можешь присоединиться, если хочешь.
РОДНИ. Но нам не хватит…
ПОЛУКРОВКА. Я возьму свои припасы.
Билли Ли, Родни и Полукровка едут через равнины к восходящему солнцу. Черный жеребец Билли Ли плетется медленно, как и серая лошадь Родни; белая кобыла Полукровки с полуголым всадником ступает легко.
Глаза Родни закрываются, на него опускается сон.
Он начинает медленно заваливаться вперед.
БИЛЛИ ЛИ. Родни!
РОДНИ. Я сплю… не сплю. Я не сплю.
Полукровка едет молча, не обращая внимания на белых; его лицо — маска угрюмости.
Билли Ли догоняет Полукровку и скачет прямо за ним.
БИЛЛИ ЛИ. Не хочется звать тебя следующие пять недель полукровкой. Как тебя зовут?
С плавностью водной змеи Билли Ли извлекает револьвер из кобуры под пиджаком.
ПОЛУКРОВКА. Мое имя у Канхугаче…
БАХ.
Лицо полукровки взрывается шквалом крови, костей и мозга, словно он кричит алым цветом.
Билли Ли убирает пистолет очередным змеиным жестом.
Полукровка опадает на белую лошадь, кровь окрашивает в красное белую шкуру кобылы.
Скривившись при неприятном зрелище, Родни отворачивается к Билли Ли.
РОДНИ. А мне вот было интересно, как его зовут. А тебе нет?
БИЛЛИ ЛИ. Нет. Ниггерское дерьмо мне и то интересней, чем как себя зовет какой-то каннибал.
Билли Ли и Родни едут молча. Родни держит лассо, наброшенное на шею белой кобылы; третья лошадь плетется, не вырываясь. Мозги и кровь мертвого коренного американца слиплись под горячим солнцем: его простреленное лицо приклеилось к спине кобылы, на которой он еще сидит, завалившись вперед.
Лошади шагают между кактусами, случайным
Родни показывает вдаль.
РОДНИ. Вижу Джордана. (прищурившись) Кажется, он еще трахает эту самую Амагану.
Билли Ли молчит.
Лошади идут между колючими отростками коричневых и зеленых кактусов.
РОДНИ. (продолжает). Как думаешь, он ее с нашего отъезда трахает регулярно?
БИЛЛИ ЛИ. Думаю, ты хотел сказать «беспрерывно».
РОДНИ. Да я так и сказал.
БИЛЛИ ЛИ. Нет. Ты сказал «регулярно», что подразумевает неоднократность, последовательность с перерывами. Однако мне кажется, тебе хотелось знать, трахал ли он дикарку без остановок со вчерашнего полудня — то есть развлекался ли с ней Джордан беспрерывно двадцать четыре часа.
РОДНИ (кивает). Да, Билли Ли. Это я и хотел знать.
БИЛЛИ ЛИ. Сомневаюсь, что это физически возможно.
РОДНИ (разочарованно). Наверное, да.
Лошади продолжают движение.
Родни прищуривается и прикрывает глаза.
РОДНИ (продолжает). Зачем он привязал ее к кактусу?
Билли Ли опускает край шляпы, чтобы видеть, несмотря на солнце.
БИЛЛИ ЛИ. Наверное, в какой-то момент она перестала кричать. Уверен, будучи привязанной лицом к кактусу, она стала куда демонстративней.
РОДНИ. Джордан любит, когда они кричат и ругаются.
Билли Ли кивает.
Становится едва слышен отголосок далекого КРИКА.
Лошади продолжают движение.
Отдаленные ужасные КРИКИ порывом доносятся по безжалостному воздуху.
Свежевыкрашенный деревянный знак болтается на стальных цепочках. На знаке написано: «Вы въезжаете в Рэттлбордж, Население 1647. Западная Земля с Южным Гостеприимством».
За знаком виден город: новые здания из свежесрубленной древесины, между ними дороги для экипажей.
МУЖЧИНЫ и ЖЕНЩИНЫ неоднородного экономического положения (очевидного по одеждам) ходят по центральной улице, рассматривая разнообразные приветливые витрины — маслобоен, парикмахерских, похоронных бюро, бакалей, сапожников, салунов — и беседуют.
УОЛТЕР, невысокий мужчина тридцати семи лет с аккуратно причесанными светлыми волосами (с пробором посередине) и в чистом полосатом костюме заходит в Салун Синди. В руках у него коробка. Его галстук, похоже, завязан слишком туго.
Он прочищает горло и сухо проглатывает.