Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа
Шрифт:
– Забудьте о нем, маркиз, – сказала Эстер. – Давайте лучше подумаем, как спасти Рокко. Мы на все готовы. Правда, Бен?
– Мы сами встанем во главе арабов и туарегов. Клянусь, ни один кисур не уйдет от меня живым. Сколько людей ты наняла, сестра?
– Около трех сотен.
– Говоришь, старейшина арабской диаспоры ручается за них?
– Да, брат.
– Все ли готово для побега?
– В Кабаре нас ждет лодка, за городской стеной – четыре быстроногих мехари. Самуэль, старинный друг нашего отца, побеспокоился обо всем.
– Тогда нам
– Оба бедуина и Эль-Хагар совсем скоро отправятся в Кабару. Я приготовила шесть шкатулок, чтобы погрузить сокровища на верблюдов.
– Сколько вы пообещали арабам и туарегам?
– Двадцать тысяч золотом. Если побег удастся, деньги будут выплачены завтра вечером в доме Самуэля.
– Эти расходы я беру на себя, – отрезал де Сартен.
Бен и Эстер с улыбкой переглянулись.
– Маркиз, – сказал юноша, – мы поговорим об этом позже. Не забывайте, мы с сестрой прибыли в Тимбукту живыми и здоровыми лишь благодаря вам с Рокко.
– Но…
– Не надо слов, маркиз. – Эстер дотронулась до его губ своим пальчиком. – Я запрещаю вам даже упоминать об этом.
– Поглядим-ка лучше на сокровища, – предложил Бен. – Если сундук действительно слишком тяжел, чтобы погрузить его на верблюда, придется разложить золото по шкатулкам.
Двое рабов Самуэля с помощью Эль-Хагара перенесли сундук в дом. Он оказался крепким, обитым медью, со стальными петлями и железными гвоздями.
– Замок придется сломать, – заключил Бен. – Только Тасили знал, где ключ.
Он приказал принести кирку, поддел ею крышку и нажал. Ему потребовалось повторить это несколько раз, прежде чем замок сломался.
Крышку откинули, и в тусклом свете факела заблестело золото, засверкали бриллианты и изумруды. Были тут драгоценные ожерелья, браслеты и перстни, вроде тех, которыми любят себя украшать женщины Тимбукту.
– Настоящий клад! – восхищенно произнес маркиз.
Крышку откинули, и в тусклом свете факела заблестело золото, засверкали бриллианты и изумруды.
Они принялись пересыпать содержимое в шкатулки, предоставленные Самуэлем. Они были поменьше сундука, но также из крепкого дерева, обитого железом. Закончив, плотно обвязали их старой рогожей, чтобы никто не заподозрил, что в шкатулках сокровища.
– Со стороны выглядит так, будто это ящики с финиками, – сказал Бен. – В этих местах осторожность никогда не помешает.
Караван уже был готов. Шесть шкатулок навьючили на трех самых сильных верблюдов. Пора было отправляться.
– Ты все понял, Эль-Хагар? – спросила Эстер, прежде чем караван покинул сад.
– Да, госпожа, – кивнул мавр. – Буду ждать вас в Кабаре.
– Перенеси багаж в лодку, которую для нас купили. Лодочников найдешь на причале. Опознаешь их по алжирским
– Еврей мне уже объяснил.
– Будь нам верен, Эль-Хагар, и не пожалеешь об этом.
– Рассчитывайте на меня, госпожа.
– Ну а сейчас, – сказала Эстер Бену и маркизу, – нам бы надо немного отдохнуть перед боем.
– Когда ждать друга вашего отца? – поинтересовался де Сартен.
– На рассвете. Он придет вместе с арабом. Казнь назначили на полдень.
– Бедный Рокко, – проговорил маркиз.
– Мы его спасем, – решительно сказала Эстер. – Араб мне в этом поклялся. Самуэль утверждает, что этот человек способен поднять против султана пол-Тимбукту.
– Такой влиятельный господин?
– Да, маркиз. Он именно тот, кто нам нужен.
Пять часов спустя, еще до первых лучей солнца, араб и Самуэль постучали в дверь дома Нартико. Их сопровождали четверо туарегов в бурых шерстяных плащах. За поясами у них торчали ятаганы и огромные кремневые пистолеты, не внушавшие доверия.
Маркиз, Бен и Эстер, всю ночь так и не сомкнувшие глаз, приняли гостей в комнате, выходившей в сад.
– Госпожа, – сказал араб, поприветствовав француза и Бена, – я привел туарегских вождей, чтобы они в вашем присутствии поклялись на Коране. Книга пророка у меня с собой.
– Прекрасно, – холодно ответила Эстер. – Пророк да покарает клятвопреступников! Пусть ваши люди произнесут священные слова, и тогда сам Бог накажет предателей.
– Госпожа, – начал первый туарег, склонившись перед девушкой, – ты отдашь нам то, что положено по уговору, и мы будем тебе верны. Клянусь Кораном! Пусть львы и гиены пожрут мое тело, пусть враги бросят его непогребенным в жарких песках Сахары, пусть жажда иссушит мои внутренности, пусть стервятники выклюют мне глаза, если я нарушу эту священную клятву. Да, мы – разбойники пустыни, но знаем, что такое верность тому, кто щедро платит. Пророк слышит меня и сурово накажет, если я отрекусь от своих слов.
Остальные туареги повторили клятву, по очереди положив руку на священную книгу, которую перед ними держал араб.
Когда с этим было покончено, старейшина пристально взглянул на маркиза и Бена, до сих пор не проронивших ни слова.
– Кто эти люди? – спросил он у Эстер. – В доме Самуэля я их не видел.
– И не могли видеть, господин. Они были в руках султанских кисуров.
– Вчера вечером прошел слух, будто бежали двое пленников, француз и еврей. Так это они?!
– Они самые.
– Аллах всемогущий! Значит, они действительно сбежали?
– Как видите. Это мой брат, а это – французский маркиз.
Араб изумленно переводил взгляд с одного на другого.
– Выходит, нам осталось спасти только третьего? – воскликнул он.
– Да.
– Это облегчает дело.
– Или, наоборот, усложняет? Кисуры наверняка удвоят бдительность.
– У нас триста отважных воинов, госпожа.
– Когда пленника поведут на казнь?
– В десять.
– Куда?
– На рыночную площадь.