Разбуди меня
Шрифт:
На рукаве моей пижамы виднелись следы свежей крови.
16 мая 1770 г., Париж
– Ей по-прежнему нездоровится.
– Вы вызывали врача?
– Она отказывается. Говорит, что с ней все в порядке, и желает видеть только вас. Прошу, проходите.
– Благодарю, – пробормотала Надин.
Жан-Базиль хотел что-то добавить,
Впрочем, Надин не считала, что ее подруге не повезло с мужем. По крайней мере гарантированная сытость и море удовольствий, к которым она привыкла в отцовском доме, теперь были обеспечены ей до конца жизни.
Софи лежала на кровати в самом темном углу комнаты. Она накрылась двумя одеялами, хотя на улице было тепло. Но больше всего Надин взволновала мертвенная бледность подруги.
– Здравствуй, моя дорогая, – произнесла она, подойдя к постели. – Как ты себя чувствуешь?
– Добрый вечер, – невпопад прошелестела Софи.
Надин присела рядом и взяла ее безвольную бледную руку. Подруге показалось, что за несколько дней, пока она не видела Софи, та осунулась – даже запястья стали тоньше.
– Сегодня большой праздник, – не зная, с чего начать, бодро заговорила гостья.
– Знаю.
– Наследник женится. Его невеста, Мария-Антуанетта, – она прелестна!
«Что я несу…»
Мари ощущала растерянность. Софи с детства была одним из самых близких ей людей, когда-то они поверяли друг другу первые секреты, потом вместе посещали балы и негласно соревновались, кто получит больше приглашений на танец.
Родители у обеих были из богатых дворянских семей, обе считались придворными красавицами, но Софи доставалось все же больше внимания. Она рано повзрослела, держалась как настоящая леди – холодная, эффектная, независимая, слегка надменная. Да и на то, чтобы казаться совершенной, ей требовалось меньше усилий, чем подруге – у Софи была от природы тонкая талия, в то время как Надин была вынуждена затягивать свою в корсет туже некуда. Руки у Софи были куда изящнее – с аристократически длинными пальцами. Даже парик на ней сидел почему-то всегда лучше, чем на Надин.
Софи была безупречна, как изваяние. Но сейчас, в этой комнате, с Надин была не прежняя Софи и даже не ее тень. Это был попросту другой человек, и Надин не понимала, как к ней подступиться, о чем говорить. Что в ней изменилось? Что происходило с ней в последнее время? Надин чувствовала, что у нездоровья подруги скорее психологические причины. Какие конкретно – она знать не могла, но надеялась получить ответ на этот вопрос. Не зря же Софи сама ее вызвала.
– Мария-Антуанетта, – медленно,
– С чего ты это решила?
Надин была сбита с толку. Она не ожидала, что вполне светски начавшийся разговор примет такой оборот.
– А еще, – продолжала подруга, – их казнят.
– Кого?
– Марию-Антуанетту и Его Вели… Высочество.
– Тсс! Ты что!
– Но это будет нескоро.
Несколько секунд Надин смотрела на Софи с недоумением, а потом до нее постепенно дошло. Глаза Надин округлились, рот приоткрылся от изумления.
– Ты… ты… видишь будущее?..
Софи печально кивнула.
– Все-таки это произошло…
– Жан-Базиль ничего не знает.
– Ну разумеется…
Прабабушка Софи, Люсиль Бонне, была ясновидящей. При ее жизни об этом никто не знал – в те времена ведьм еще казнили, пусть не так массово и с меньшим упоением, чем за пару-тройку веков до этого. О своем даре Люсиль рассказала на смертном одре, причем только одной своей дочери и только с целью предупредить о грозящей ей опасности.
Несчастный случай, который должен был унести жизнь Мари, благодаря сообщению матери миновал ее.
Но и Мари долго молчала об этой истории. Ее внучка Софи узнала обо всем уже взрослой и по строжайшему секрету поделилась с Надин. Им тогда было по двенадцать, и они наивно мечтали: вот было бы здорово, если бы этот дар передавался по наследству, интересно же знать будущее. «Интересно» – за такую формулировку Софи теперь готова была, вернувшись в прошлое, высечь их обеих кнутом. Это был не дар, а проклятье, приносившее одни только муки.
– У тебя это давно? – Надин понизила голос до шепота.
– Две недели.
– С самого начала твоей болезни! Так вот чем она вызвана! И ты ничего не говорила! Я ведь навещала тебя каждый день!
– Я была… не в себе. Прости меня.
– И… что ты видишь?
– Все.
– Не говори… про меня не надо.
Софи кивнула, стараясь не смотреть подруге в глаза. Одним весенним днем Надин было суждено умереть от оспы. Тоже нескоро. И все же об этом ей знать точно не стоило…