Разбуди меня
Шрифт:
— Порта Аперио!
В глаза Гермионе ударил слепящий свет. После сумрака Комнаты смерти он казался просто нестерпимым, но заботиться о своём зрении было некогда. Прислонив ладонь козырьком ко лбу, она приоткрыла глаза. Дин и Падма, уже вполне освоившиеся в этой кристально-белой комнате, стояли неподалёку, о чём-то тихо переговариваясь. Проследив за их взглядами, Гермиона поняла, что объектом внимания друзей были квадратные дверцы-люки, абсолютно одинаковые, расположенные в каждой из четырёх белоснежных стен, а также полу и потолке, тоже идентичных друг другу. Дин, похоже,
— Я была здесь, — ахнула Гермиона, подходя к ребятам. Сейчас она не знала точно, радоваться этому или огорчаться. — Правда, не уверена, в этой ли комнате или другой такой же... Мы в лабиринте.
— Ты права, — согласилась Падма, — но не такой уж это и лабиринт, если знать его структуру.
— Структуру? — переспросила Гермиона. — И что она из себя представляет?
— Вот, смотрите. — Падма встала в центр комнаты, как раз над люком, который был сделан в полу. — Сейчас мы находимся в одной из двадцати семи комнат головоломки, по форме являющейся кубом. Каждая из этих дверей может вести или в смежную квадратную комнату, или в одну из двенадцати комнат Отдела тайн, или...
— На любой уровень Министерства, — закончила за неё Гермиона. — В прошлый раз мы вылезли через потолок и очутились на первом уровне.
— На первом, где обслуживающий персонал, Управление и, собственно, сам Кингсли? — поднял бровь Дин.
— Да.
— Умудрились же вы сбежать прямо из-под носа министра!
Гермиона стыдливо опустила ресницы, собираясь что-то сказать в своё оправдание, но тут вмешалась Падма:
— Ясно. То, что вы попали на другой этаж, означает, что вы находились в угловой комнате, — авторитетно заключила она.
— Откуда ты знаешь?
— Я же говорю: мне известна структура.
Дин и Гермиона переглянулись.
— А можно подробнее, дорогая? — осведомился Дин, но это было уже без надобности, так как Падма достала из кармана юбки скомканный лист пергамента и, опустившись на колени, развернула его на полу.
— Итак, смотрите, — она разгладила лист с трёхмерным изображением куба и вооружилась палочкой. — У куба шесть граней, и в центре каждой из них имеется неподвижный элемент. Комнаты, соответствующие ему, называются центральными, — она обозначила их красным цветом и продолжила: — Теперь о рёбрах. В нашем случае у каждого ребра всего три элемента (другими словами, на каждой оси координат три комнаты), из них два угловых и один срединный. Угловых комнат во всём кубе восемь и ведут они, как я уже говорила, на любой из восьми уровней Министерства.
— Прости, что перебиваю, но... почему из восьми? — не выдержала Гермиона, глядя, как Падма помечает все углы зелёным цветом. — Отдел тайн ведь находится на девятом уровне, а Визенгамот и вовсе на десятом.
— Нет, на эти этажи из куба не выйти. Точнее, на девятый попасть можно, но только через Первую комнату, куда в свою очередь нужно попасть из какой-либо среди двенадцати других.
— И, как я понимаю, в те самые двенадцать ведут уже срединные комнаты? — сообразил Дин, подсчитав оставшиеся
— Десять баллов, — улыбнулась Падма уголком губ и закрасила средние кубики на каждом ребре жёлтым цветом. — Остаётся двадцать седьмая комната. Сердцевина куба.
Гермиона шумно выдохнула, следя за тем, как волшебная палочка Падмы утыкается в точку, скрытую за всеми шестью гранями куба. Она уже всё поняла, но чисто для формальности уточнила:
— Волан-де-Морт спрятан там?
— Да.
— Так... — Гермиона потёрла лоб, всматриваясь в ставшую разноцветной схему куба. — Раз мы попали сюда через арку, то есть из Комнаты смерти, то находимся мы в одной из срединных комнат. Попасть в сердцевину куба мы можем только из какой-либо центральной комнаты... — Она подняла голову и торжественно закончила: — Из чего следует, что нам в любом случае необходимо сначала пробраться в одну из них!
Однако сидящие рядом Дин и Падма не разделяли её эйфории. Белые стены комнаты будто эхом отражали последнее эмоциональное восклицание, а слова «одну из них!», «одну из них!», как на заевшей пластинке, снова и снова гремели в ушах, отчего с каждой секундой казались Гермионе всё более глупыми и наивными. Чтобы не затягивать неприятную паузу, она решила озвучить беспокоившую её мысль.
— Всё не так просто, да? В эти комнаты не попасть?
— Попасть-то можно, — вздохнула Падма, — а вот выбраться...
— Что это значит? — насторожился Дин. — И, кстати, ты не сказала, куда они ведут. Срединные — в двенадцать комнат Отдела, угловые — на этажи, а центральные?
— В том-то и дело, что это неизвестно даже невыразимцам, проработавшим здесь много лет, — Падма поджала губы, водя палочкой по схеме. — Куб уже почти три века изучается сотрудниками Отдела тайн наряду с аркой смерти, но до конца его загадка так и не разгадана.
— Ага, и при этом они рискнули поместить сюда останки Волан-де-Морта. Как они могли на это пойти, если не знают до конца устройства куба? — справедливо заметил Дин.
— А это было сделано как раз для того, чтобы эти останки точно никуда не делись, и никто до них не добрался. Ну, кроме таких авантюристов как мы.
— Постой, — Гермиона провела рукой по лицу, между бровей залегла глубокая складка. — Допустим, мы не знаем, куда ведут внешние двери центральных комнат. Но для того, чтобы попасть в сердцевину, нам и не нужны внешние выходы. Так в чём проблема? Мы проберёмся в центральную комнату, оттуда в двадцать седьмую, а потом тем же путём выйдем обратно. Ну, или через угловую на этаж, как в прошлый раз.
— Проблема в том, что все без исключения центральные комнаты таят в себе ловушки, — сказала Падма.
— Ловушки? Что-то вроде металлических сеток, которых нельзя касаться, или одновременно вылезающих из всех стен острых штырей?
— Нет, совсем нет, — Падма помотала головой. — Всё немного заковыристее.
— Гиппогриф меня покусай! — Дин возвёл глаза к потолку. — В Отделе тайн не бывает ничего простого и обычного, так?
— Ну а как ты хотел? Подумайте сами, это же куб, трёхмерное геометрическое тело! Оси X, Y и Z.