Разбуди меня
Шрифт:
— Иди к чёрту! — выпалила Гермиона, злясь оттого, что у неё ничего не вышло, а к тому же она ещё и осталась обязанной Нотту.
Я же знала, что ничего не выйдет, но нет — всё равно пришла сюда!
Она рванулась к выходу из подземелий, но слизеринец быстро догнал её у одного из классов и, распахнув дверь, втолкнул в холодное помещение.
— Ты же знаешь, что я заставлю тебя говорить, — сказал он тихо, но в этой темноте его полушёпот был страшнее, чем самый громкий крик.
Гермиона отшатнулась вглубь класса и споткнулась
— Хочешь узнать, почему я напала на тебя? Да ради Мерлина — ты хотел меня оскорбить! — яростно произнесла она, пытаясь привыкнуть к мраку. Благо, Нотт не стал зажигать свою палочку, чтобы не светить ей в лицо.
— Оскорбить? — даже во тьме было видно, как он в недоумении приподнял бровь. — То есть?
— Ты ведь почти произнёс это ваше любимое слово — «грязнокровка»...
Тео молчал пару секунд, будто вспоминая, а потом вдруг рассмеялся.
— Ты Умиротворяющий бальзам давно принимала, Грейнджер? А то что-то нервишки шалят. Вообще-то я хотел назвать тебя по фамилии, но ты же мне и слова не дала сказать, сразу накинувшись, как гиппогриф на сурка.
Гермиона смутилась, ещё больше нервничая от осознания своей неправоты, а Тео, сразу уловив в ней перемену, добавил:
— Я никогда не оскорбляю девушек, которыми интересуюсь.
Гермиона так и вспыхнула, но, когда подняла голову, Тео увидел, что смятение в её глазах уступило место недоверию.
— Да уж, и не применяешь против них такие заклинания, которые никто не в силах отменить, — пробурчала она.
— Ладно, проехали, — он с деланным равнодушием махнул рукой, а внутренне торжествовал: по крайней мере, она не спорила с тем, что может быть ему интересна. — Если ты о том представлением перед защитой от Тёмных искусств, то мне просто пришлось отбиваться. Ты налетела как ураган. По-моему, это уже входит у тебя в привычку.
Гермиона набрала в лёгкие побольше воздуха и сказала, чеканя каждое слово:
— Зачем. Ты. Вернулся. В школу?
Тео с ухмылкой передразнил её:
— Зачем. Ты. Всё время. Нападаешь на меня?
— Да потому что тебе нет места в Хогвартсе! — вырвалось у Гермионы; она снова начинала злиться. — Ты же истинный Пожиратель, хоть и не носишь метки. Ты с удовольствием мучил всех, кого Кэрроу отбирали для наказаний. А во время битвы ты держал в заложниках младшекурсников!
— Грейнджер, повторяю: успокойся. Ты очень хороша в гневе, но всё же иногда тебе лучше помолчать и послушать.
— Ну давай, говори! — Гермиона подошла ближе, уперев руки в бока и уже отчётливо видя эти блестящие, полные льда глаза. Её ужасно раздражало то, что она не знала, как себя вести с этим человеком: он защищал её от однокурсника, потом выводил из себя и наконец (очевидно, пытаясь окончательно сбить с толку) делал какой-нибудь комплимент. — Я ответила на твой вопрос и теперь внимательно слушаю тебя.
Тео еле заметно
— Я вернулся, чтобы получить-таки этот долбаный сертификат об образовании...
— И для этого понадобилось возвращаться в Хогвартс на целый год? Ах, ну да, сдать ЖАБА в декабре тебе мозгов не хватит!
— Грейнджер, — жёстко произнёс он, хватая её за руку чуть повыше локтя, — я всегда был лучшим на Слизерине, конкурируя разве что с Дафной. Неужто ты ещё не убедилась в том, что я колдую круче любого в этой школе?
Он выдержал паузу, во время которой Гермиона лишь сжимала и разжимала кулаки, готовая, похоже, в любую секунду взорваться. Поняв, что ей нечего ему возразить, Тео продолжил:
— А сертификат мне нужен просто потому, что в жизни необходимо как-то устраиваться.
— Надо же! — язвительно откликнулась Гермиона. — Единственный наследник богатой чистокровной семьи боится за своё будущее!
— Замолчи, или я найду, чем закрыть твой рот, — он чуть усилил свою хватку, но при этом чётко контролировал себя, чтобы не дай Мерлин не сделать Гермионе больно.
— Не смей мне угрожать! — прошипела она, пытаясь оторвать от себя его руку.
— А ты не перебивай, когда я говорю, — он с трудом отпустил её. — Ну что, Грейнджер, мы вроде как разобрались друг с другом? Лично я устал за сегодня.
С этими словами он открыл дверь и вышел из класса в коридор, где оказалось намного теплее. Гермиона последовала за ним.
— А как же Монтегю? — вдруг спохватилась она.
— Да пошёл он... — вяло отозвался Тео. — Кстати, о чём вы разговаривали?
— Я хотела, чтобы он убрал тебя из команды, — прямо ответила Гермиона.
— Что? Убрать меня?
— Ты слишком агрессивный... — сказала она и замолчала в нерешительности.
— А, ну то есть ты считаешь, что я перебью вашу сборную?
Гермиона бессильно кивнула.
— Зря ты об этом сказала, — он упрямо поджал губы, явно что-то задумав. — Теперь так и будет.
— Нет... — прошептала Гермиона, не веря своим ушам. — Нотт, не надо! Получается, я подставлю всю команду!
— Не мои проблемы, — он пожал плечами, подходя к портрету, скрывающему вход в гостиную.
— Какой же ты мерзавец! — выкрикнула Гермиона, ненавидя его и, прежде всего, себя за такую опрометчивость.
— Я тебе это припомню, Грейнджер, — ухмыльнулся слизеринец и скрылся за портретом.
Субботним утром в Большом зале царило всеобщее оживление: одни поддерживали игроков своих сборных, другие делали ставки, третьи пытались натравить команды друг на друга ещё перед началом матча.
Едва войдя в огромные дубовые двери, Падма остановилась, чтобы отыскать Дина. Нашёлся он очень быстро. В светлых штанах и тёмно-красном свитере, Дин сидел среди других игроков, и старательно делал вид, что ничуть не переживает, то и дело вставляя в разговор остроумную шутку или комментарий.