Разбудить смерть
Шрифт:
Он посмотрел на белеющее в сумраке лицо с огромными темными глазами. Отсветы мелькающих фонарей делали его оживленным. Казалось, шины шелестят по снегу все громче.
— Но это предположение еще ненормальнее, чем все мои теории! Неужели ты в это веришь?
— Нет… на самом деле, наверное, нет, но…
— Но — что?
— Крис, я была свиньей. Думаю, теперь я буду доверять тебе все свои мысли, которые только ни мелькают у меня в голове, потому что я этого хочу, но они у меня всегда были. — Ее слова казались несвязными, будто она путалась в мыслях после напряжения последних недель. Но говорила Франсин спокойно, время от времени
Кент почувствовал холод, хотя идея не имела к нему никакого отношения.
— Ну, старушка, по-моему, это просто бред какой-то. Мелитта? Категорически нет! Зачем ей?…
— Ты говоришь, я помешалась на экономике. Но ты знаешь, как Мелитта относится к деньгам.
— Но какую роль здесь играет Род?
— Дженни жила за счет Дэна. Предположительно, Род жил за счет Дженни…
— Иди сюда, — сказал он, прижимая Франсин к себе. — И забудь эту чепуху. Если мы и дальше пойдем по этому пути, скоро никому не сможем доверять. Мы не можем думать, что нас окружают одни убийцы. Тогда почему убийца не Дэн? Почему не я? И не ты?
— Почему? — Она дернула пуговицу его пальто. Такси слегка тряхнуло. Они забрались в самую глушь парка; мех шубки Франсин защекотал его лицо. — Интересно, — тихо прошептала она, — что скажет этот Беллоуз?
Глава 13
Добро пожаловать в «Четыре входа»!
— Все, что я могу сказать, — ответил Ричи Беллоуз, — я уже говорил. Сожалею, что туда пошел, но не вижу, что доставил этим кому-то вред.
Он сидел на скамье в тюремной камере, прислонившись спиной к стене и глядя на визитеров с вежливым цинизмом. Он был редким продуктом — джентльменом. И тем более странно было его видеть в тюрьме. Высокий, с темными волосами, разделенными широким пробором, Беллоуз выглядел гораздо изможденнее после вынужденной двухнедельной трезвости. На нем была серая рубашка без галстука и подтяжки, на одной из лямок оторвалась пуговица, из-за чего он часто подергивал плечом, поправляя ее.
Кристофер Кент, доктор Фелл и Хэдли уехали в Сассекс рано утром первого февраля. Остальные последовали за ними на поезде. Поезд, отправившийся с Чаринг-Кросс в девять пятнадцать, несся, преодолевая несколько туннелей, отчего казалось, что холмы графства Кент отгораживаются от Лондона словно стеной. За окнами проплывали равнины, покрытые снегом. Доктор Фелл погрузился в изучение лохматой пачки своих заметок, вытягивая из нее то один лист, то другой. Хэдли пришлось отказаться от надежды поговорить с ним, и он уткнулся в кроссворд. В Тонбридже они пересели на другой поезд, и на ближайшей к Норфилду станции, Иглмор, их встретила полицейская машина.
Норфилд, довольно симпатичная летом деревушка, сейчас с трудом поддерживала свою репутацию, стараясь походить на рождественскую открытку. Величественные высокие тисы перед церковью и арка над крытым
Они не ходили в дом сэра Гайлса «Четыре входа», потому что сам сэр Гайлс еще не прибыл. Отведав по настоянию доктора Фелла в «Холостяке и перчатке» местного пива, которое нашли вполне приличным, столичные гости направились в полицейский участок, расположенный по дороге в Портинг. Участок состоял из двух перестроенных смежных домиков, и здесь управлялся инспектор Таннер. Доктор Фелл, пара листов заметок которого пострадала, попав в кружку с пивом, был решительно настроен немедленно провести допрос Беллоуза. После того как были отперты несколько дверей в подземелье, они застали Беллоуза вполне вежливым, но в апатии и полным цинизма.
— Послушайте, я буду с вами откровенным. — Доктор Фелл сразу взялся за дело, что не очень понравилось Хэдли. — Мы приехали сюда, потому что не удовлетворены тем, что вы скрыли от нас всю правду о той ночи четырнадцатого января.
— Простите, — сказал Беллоуз, — но я уже тысячу раз все рассказал. — Я не…
— Только успокойтесь, — покраснев, заявил доктор Фелл. — Вопрос не в том, что вы сделали, а в том, почему вы это сделали. Отвечайте немедленно! Кто-то велел вам прийти в «Четыре входа» в ту ночь?
До их прихода Беллоуз просматривал зачитанный до дыр номер журнала «Дикий Запад». Теперь он опустил его на пол и, выйдя из равнодушного состояния, поднял на доктора Фелла взгляд, который Кенту показался искренне удивленным.
— Нет, — сказал он.
— Вы в этом уверены?
— Уверен. А в чем дело? Почему кому-то нужно было, чтобы я пришел туда? Зачем я вообще кому-то нужен? — добавил он с горечью, опасно граничившей с жалостью к себе.
— Вы продолжаете утверждать, что напились и бродили там по собственной воле, не имея заранее обдуманного намерения появиться в доме?
— Понятия не имею, почему я там оказался. Хотя, наверное, знаю. Вы понимаете, о чем я. Но сначала я не собирался идти туда. Не в моих привычках вламываться в чужие дома, и я не могу понять, как это произошло.
— А как вы можете объяснить факт, что у вас в кармане обнаружен ключ от этого дома?
— Ключ? Но я всегда ношу с собой этот ключ. Он болтается у меня в кармане долгие годы. — Беллоуз даже топнул ногой. — Спросите у моей домохозяйки. Да любого спросите. Я понимаю, что не имею права, но сэр Гайлс знает…
— Простите, что я об этом говорю, но в ночь на четырнадцатое января у вас было довольно много денег.
Лицо заключенного напряглось.
— Да.
— И как вы это объясните?
— Может, вы слышали, что я устраивал нечто вроде представления для гостей «Четырех входов». Когда я уходил, сэр Гайлс сунул мне в карман конверт. Там было больше денег, чем я заслужил и, между нами говоря, чем надеялся получить. Нас учили всякой ерунде насчет того, что человек слишком горд, чтобы принимать подаяние. Ну а я не такой гордый.