Разбуженная страсть

Грант Сесилия

– Замечательно! Прекрасное начало. А что… Что делает ваша рука? – Она могла бы и дальше продолжать разговор, не замечая его действий, а потом бы вскрикнула от неожиданности. Так бы и случилось, будь она слабой и глупой.

– Марта, – он понизил голос, – дайте мне восемь минут.

Очередные уловки, на этот раз замаскированные под разговор, который пришелся бы ей по душе. Ее сердце сжалось от холода, хотя в глубине души она мечтала, чтобы он не останавливался.

– Мы уже этот вопрос обсуждали. – Ее голос не стал холодным, скорее полным

отчаяния. – Я ведь уже вам сказала, что не хочу…

– А мне кажется, хотите, – осторожно ответил он, продолжая водить ладонью по ее бедру. – Разве вы сами не чувствуете?

– Это ваша вина.

– Конечно. Но неужели вы не в состоянии довериться своему телу?

– Моим телом управляет разум. А не наоборот. – И снова она не сказала «нет». Почему? Ее бедра чуть дернулись, словно в опровержение слов.

– Я доставлю удовольствие и вашему разуму. Буду все время говорить об управлении землями.

– Ваша испорченность превосходит мои худшие ожидания. – Когда она потеряла способность говорить «нет»?

– Завтра мы пойдем к вашему управляющему, чтобы он дал мне советы насчет коров и крыш. Возможно, я даже поговорю с вашим викарием про обучение детей моих работников. – В его голосе слышалось явное торжество. Он заметил ее слабость и теперь был полон самодовольства – как лев при виде хромого оленя. – Позвольте мне это сделать. – Его пальцы были безжалостны. – Позвольте. И хотя это звучит как просьба, на самом деле это приказ.

– Вы не имеете права командовать мной! – Свеча начала оплывать, отбрасывая на стены комнаты причудливые тени. Казалось, что-то подобное происходило и у нее в душе.

– Наоборот, я как раз имею полное на это право. – Он улыбнулся, уверенный в своей победе, и наконец у нее появилось основание для сопротивления, которого ей так не хватало.

– Нет, прекратите! Я хочу, чтобы вы перестали.

Его пальцы замерли. И ее тут же охватило бессмысленное разочарование. В этот момент свеча наконец погасла, и в темноте раздался его голос:

– Марта, почему вы так сопротивляетесь?

У нее были на это ответы. Она знала их наизусть.

– Вы всего лишь незнакомец. Моя совесть этого не позволяет. И вы не тот мужчина, которым бы я могла…

– Восхищаться, – подсказал он. – Вам действительно это нужно? Притворитесь, будто моя рука – ваша. – Он коснулся пальцем ее лона. – Следуйте за желаниями вашего тела всего восемь минут. Не надо ничего усложнять.

Она вздрогнула и пробормотала:

– Вы сами все усложняете. Вы хотите мной командовать. – Зачем она пыталась ему это объяснить? – Вы хотите, чтобы я отдала вам все.

– Совсем ненадолго. И я все верну вам обратно. – Он все же убрал руку и опустил голову на подушку.

– Ох, простите, – прошептала Марта. Почему ей стало вдруг так жаль потерять то, чего она не хотела?

– Ничего страшного. Возможно, когда-нибудь вы передумаете.

Какой несгибаемый оптимизм! Оставалось надеяться, что он всегда будет полон такой уверенности – тогда она бы могла принять

ее за высокомерие и найти в себе силы противостоять ему.

Глава 12

Всем хочется вести себя разумно, но никому не хочется анализировать свои слова и поступки, потому что тогда стало бы ясно, что многие из них непоследовательны.

Может, сдаться? Почему она так ревностно следила за тем, чтобы не уступить мужчине, который уступал ей каждый день? Точнее – каждую ночь, а теперь и каждое утро. Но она ведь так и не сказала ему, чтобы перестал будить ее подобным образом. Не сказала ничего и о том, как он обнимал ее во сне, удерживая рядом с собой.

Надо быть благоразумной. Так говорила себе Марта, почти не слушая подробные объяснения мистера Смита насчет дойных коров и местных работников, занимающихся кровлями, в то время как мистер Мирквуд делал пометки. «Ты и так уже ему уступила. Оставь себе то, что еще можно удержать», – уговаривала она себя.

Уступила – кому? Он ведь не был ее врагом. Если он и хотел командовать ею – да и то совсем немного, – то разве это хуже восхитительных минут, пережитых ею с ним наедине?

Нет, она не станет себя обманывать. В какой-то мере потеря им контроля над собой принесла ей удовольствие. Его беспомощность перед прикосновением ее губ… Полный отказ от попыток заставить ее произнести непристойные слова… Она победила его! И разве стоило теперь винить его за то, что он тоже хотел разделить ее торжество?

Конечно, для мужчины все было иначе. Мужчина мог притворяться, что сдается, но по-прежнему знать, что у него все равно больше власти, чем у женщины, с которой он играет. Он мог покорить ее физически. Ему было больше доступно в жизни. Для мужчины, особенно такого, как мистер Мирквуд, все происходившее в постели было лишь игрой.

Марта что-то ответила управляющему и нацарапала несколько слов у себя в блокноте. Спросила что-то о коровах. А Тео, склонив голову над листом бумаги, взглянул на мистера Смита из-под ресниц с выражением напряженного внимания на лице. Несомненно, женщины в Лондоне считали его красивым. Но эти несчастные женщины никогда не видели его вот таким…

Джентльмен держал свое слово. Даже если это были всего лишь слова, сказанные в попытке соблазнить женщину. Поэтому в субботу он позволил Марте представить его ее управляющему, а в воскресенье после службы они сидели с викарием в его импровизированном классе.

– Сегодня мальчик, выросший на ферме, не может рассчитывать на то, что работа на земле обеспечит его всем необходимым, как это было с его отцом и дедом. – Мистер Аткинс примостился на краю стола, за которым будет сидеть, когда начнутся занятия в школе. Вместо сутаны на нем теперь был черный сюртук. Наверное, он производил большое впечатление на женщин. – С появлением новых механизмов и постепенным исчезновением маленьких ферм многие юноши будут вынуждены покинуть дом и искать работу в городах.