Раздача мужей населению
Шрифт:
– Так это, я смотрю, у тебя старческий маразм. Под стол ты до старости пешком шагать будешь, потому что тебя вширь прет, а росточка бог не дал, всю жизнь фигурой на ночную вазу смахивала, а я помню, что, когда ты замуж шла, я еще бантики на голове вязала!
– Ой, держите меня семеро! – картинно упала на кухонный диванчик Павлина Леонидовна, отчего тот едва не треснул. – Она бантики вязала! Да куда тебе бантики-то вязать?! У тебя ж на лысине всю жизнь три волосины да щетина! А то, что я замуж раньше тебя пошла,
– Да ты что мелешь-то, последнюю?! Да меня Игнат… он меня из всех выбрал за красоту мою!!
– Да уж, а выбор-то у него был – ты да бабка Шура! – веселилась Павлина.
– Зато меня по любви, а не как тебя – от позора спрятать! – плевалась злобой Зинаида Лукинична. – Он же тебя брюхатую взял! Побоялся, что никто не возьмет, так его и посадют!
– И ничего не побоялся! А потому что терпежу у него до свадьбы не было!!
– Да уж, не в батюшку Терентий удался… – фыркнул Юрий.
– И не говори, – грустно согласилась Ирина и тут же накинулась на родственника: – А ты не подслушивай, что я думаю!
Юрий и не подслушивал. Он встал, широко взмахнул руками и весело произнес:
– А сейчас сюрприз!
Обе дамы вмиг захлопнули рты и уставились на Юрия.
– Каждая дама загадывает желание, а я его исполняю! Ну? – лукаво стрельнул он на них глазами и, не дожидаясь, пока они придумают желания, живо сообщил: – Тетя Паша, вы, я чувствую, уже давно хотите купить новые духи! Вот вам… черт, не знаю, как называются… Но вам должно понравиться.
Павлина Леонидовна ухватила нарядную коробочку, прижала ее к подушечной груди и даже взвизгнула от удовольствия.
– А мне? – сурово набычилась гостья.
– А вам… – порылся в карманах Юрий. – Я так думаю… куда ж они завалились… А вам… Я заметил, что вы такая культурная дама, признайтесь – вы театралка, правда? Не может быть, чтобы такая серьезная женщина не обожала театр! Вам я предлагаю два билета на балет! Ну? Вы же не станете мне говорить, что вам не с кем пойти! Ваш супруг вместе с вами получит огромное наслаждение.
– Ее супруг пятнадцать лет назад получил это самое огромное наслаждение – выпил водки полведра и скончался, – быстренько проговорила Павлина Леонидовна.
Юрий крякнул, но положение спас:
– И все же я не поверю, что вам не с кем пойти, у такой женщины просто обязаны быть поклонники!
– Может, и обязаны, но их нет. Откуда? У нее нос, как у дятла, прости господи… Кто ж на такую-то красоту… – снова влезла Павлина, но увидев, как нахмурилась Зинаида Лукинична, вытаращила глаза и проговорила: – Ну и чего?! Зато эти билеты всегда можно продать или сдать обратно.
Лицо гостьи просветлело. Вероятно, она так и решила сделать, но марку держала.
– Какие глупости! У меня
И дамы стали обсуждать свои подарки.
– Ир, ты прости, духи покупал тебе, и билеты тоже… – тихонько шепнул Ирине на ухо Юрий. – Но иначе они бы устроили драку и перебили бы тебе все люстры. Бабушки, когда войдут в раж, дюже неуемные.
Ирина возмущенно вытаращила глаза и сказала громко и красиво:
– Я бы и не подумала принимать от тебя какие-то подарки, у меня для этого муж есть!
От такого заявления Павлина Леонидовна подскочила блохой и накинулась на Юрия.
– Вот что, муженек! – смотрела она на него как-то странно. – Давай собирай свою даму и шуруй! Ну?
Юрий недоуменно пожимал плечами.
– Ну чего ты? Ты ж у нас муж! – уже моргала обоими глазами тетка Павлина и добавила тихо, сквозь зубы: – Вспомни, черт подери, кем ты работаешь!
– Н-ну да… я муж… на ч…
– Неважно! – немедленно заткнула ему рот тетка. – Собирайся и веди эту красавицу… да хоть в кино ее своди, что ли! Нужно же нам с Зинаидой Лукиничной посекретничать! Наши девичьи тайны вам совершенно не интересны! Ступайте!
И насильно вытолкав Ирину с Юрием из кухни, прямо перед их носом захлопнула дверь.
– Некоторыми вещами я восхищаюсь, – растерянно пробормотал Юрий. – Это ж надо так к среде адаптироваться! Везде они как у себя дома.
– А вот я совсем не восхищена, – дернула головой Ирина. – Я с работы еле домой доползла, так наскакалась, а тут… конечно же, побежала в магазин, накупила всяких продуктов, а сама так и осталась голодной!
– Ир, ну не расстраивайся ты так, – подмигнул ей Юрий. – Я тебе знаешь что предлагаю? Пойдем в кафе посидим? Поужинаем, а? Любой каприз за ваше… сердце!
– Да уж! Я такая капризница – вот вздумалось поужинать, потому что с утра ничего не ела! – полыхнула на него Ирина. – А еще я дико люблю спать по ночам! Хоть три часика! И вот такой крендель могу выкинуть! Уж такая капризка!
– Ир, ну чо мне сделать, чтобы ты улыбнулась? Хочешь – спою? – прищурился Стожаров, упрямо не сводя с нее глаз.
– Ты лучше с кресла свой хлам убери! Между прочим, мое любимое кресло!
Ирина все еще пыхтела, но желудок, видно заслышав про ужин, так тоскливо заныл, что Юрий даже вздохнул и покосился на ее живот.
– Я не одета, и прическа у меня… – примирительно буркнула Ирина.
– Ирочка! Да ты с любой прической хороша! – воскликнул Юрий. – Между прочим, когда вы заявились с Терехой после ваших свадебных посиделок, ты выглядела куда хуже. Это ты в замужестве так расцвела!
Ирина оценила издевательства родственника мужа и побрела одеваться, в конце концов, умирать от голода она не спешила.