Раздать сценарий
Шрифт:
Когда-нибудь череда неудач заканчивается. Даже у того, чье имя Трэго. Сначала показался частокол, затем Бурей споткнулся и шмякнулся в коричневую кашу. Покатившись на спине как перевернутый панцирник, он едва не нагнал меня, но направление его движения поменялось, и кузнец вылетел на обочину.
Спасибо тебе, Лебеста! Быстро промеж частокола, по дороге, свернуть правее, через усеянный тренажерами и мишенями двор. На мою радость дверь раскрывается внутрь здания, так что я не мешкаю. В длинной казарме душно, темновато и тихо. Мангустов
Наверное, какой-то розыгрыш, подумал я и протянул руку, собираясь отворить дверь. Взор загородило перекрестье алебард.
– Что?!
– не веря своим глазам, я разглядывал то одного, то второго.
– Ничего. Мы молчали, - резюмировал первый.
– Что за выкрутасы? Там что, - кивок на дверь, - его величество Сориним?
– Никак нет!
– отрапортовал второй.
– Тогда я не понимаю этого цирка.
Каков абсурд - охранять деревенского воеводу. За какие заслуги?! Я что-то упустил, пока учился в Академии? Законы, может, поменялись? Нет, это из ряда вон выходящее.
– А ну, впустите!
– приказал я тоном, не предвещающим ничего хорошего. Угрозы было тем больше, чем меньше времени у меня оставалось и чем быстрее Бурей мог настигнуть меня. Вдалеке загрохотали шаги.
– Быстро!
Стражники синхронно качнули головами. Хорошо хоть не мангусты, а какие-то сопляки.
– Не положено! Приказано никого не впускать.
Громкое дыхание. Он все ближе. Ну, как знаете.
– Посторонись! В балибанов превращу, гады!
– слова свои я сопроводил самыми хитрыми движениями, придуманными на ходу.
Солдаты переглянулись, но с места не сдвинулись, только неуверенно разъединили алебарды, ухватив покрепче.
– Я не шучу!
– руки заработали еще активнее.
С потолка посыпались хлопья старой краски. Должно быть, Бурей неслабо сотряс здание.
– И это я пока просто разминаюсь! Следующий раз будет посерьезнее. Ну!
Охранники заорали и разбежались в стороны. Уму непостижимо - вчера они доблестно боролись против мергов за свои и чужие жизни, а сегодня ведут себя как последние дураки и трусы.
Влетев в знакомую комнату, я поспешил запереть ее на два замка. Будь их больше - непременно бы воспользовался всеми. Хомт сидит на скамье и что-то высматривает в разложенных на столе бумагах.
– Ты, бумажник, сложно открыть было?!
Ответа не последовало. Я принюхался. Ну да, так и есть: стойкий запах перегара. Вдобавок ко всему я не сразу заметил, что в правой руке Хомта зажата бутылка пшеничного самогона. Как она не выпала из руки? Вторая бутылка подпирает лоб - она сливается с серой стеной, отчего так сразу ее и не заметишь.
– Вставай, Хомт! Эй, Хомт, просыпайся! Ты, Сорли, именем старосты! Если хочешь - самого короля!
– Ну же! Мерги нападают! Мер-ги!
Параллельно. Никакой реакции, как если бы он был мертвым.
– Эй, ты, проклятый беззубый алкоголик!
Тот разлепил глаз и еле-еле промямлил:
– Никто... Никогда... Не шмеет наживать меня... Бежжубым!
Снаружи послышались звуки возни, звон алебард, стук одного древка о другое. В суматохе можно расслышать "нельзя!", "не пустим!", "тебя заколдуют!" и так далее. И не забоялись же кузнеца! Стоят на своем, непреклонны в решении. Мне, как человеку, уступающему кузнецу по внушительности, это польстило, но на моей стороне магия, для жителей маленькой деревушки таинственная и неведомая.
– Хомт, спасай, доркисс нас всех побери! Этот тролль-изувер меня сейчас убьет. Сделай что-нибудь!
Сорли тряхнул пару раз головой в попытке оклематься. Высоко задрав голову и распахнув беззубый рот, он в бойком движении впечатал лицо в стол, после чего вытянул шею и зашамкал зубами. На бумагах виднелось мокрое пятно.
– Более традиционные методы хранения и надевания челюсти тебя не устраивают?
Ответом мне стал шумный глоток самогона. В отчасти адекватном состоянии он проковылял к двери.
Стража прижалась к стене.
– Смотри, Оди, он заколдовал командира!
– Что же теперь делать? Вон, никак пчел натравил. Искусали...
– растерянно вторил ему товарищ.
– Попридержи язык, щепка [Щепка - популярное военное обращение к новичкам. Состоявшийся солдат, полностью отслуживший или прошедший через войну, считается щитом. До тех пор он остается щепкой.]! Я сам тебя сейчас искусаю.
– Виноваты...
Кузнец зарычал, обращая на себя внимание. Волосы всклокочены, глаза налиты кровью, мышцы вздулись.
– А, старина Бурей. Ну, привет. Что у тебя приключилось?
– Этот циркач пытался украсть у меня невесту! А потом понял, что ему ничего не светит. И сделал ей больно!
Хомт ошалело вытаращился было на меня, но я поспешил ответить протестующим взглядом. Начальник охраны прищурился:
– Для начала успокойся, дружище, и расскажи все как есть.
Кузнец рассказал. Повествование подходило к концу, а зубастая улыбка Сорли ширилась и ширилась, будто он спешил обдать ей всех в радиусе сквози. По окончании истории он подмигнул мне, убрал руки за спину и торжественно произнес, придав голосу важности:
– Что же, дорогой друг Бурей. Поздравляю тебя, ты прошел испытание.
Кузнец учащенно заморгал, будто ему что-то попало в глаз. Бедолага не понял, в чем дело.
– На самом деле это была проверка.
– Проверка чего, разорви мои меха гойлуры?!