Разделение вод
Шрифт:
– Севера, Севера, отзовись! – крикнул Шарон в рацию. Динамик молчал.
– Черт побери! – выругался профессор. – Если Северу убили, то мы никогда не сможем отсюда выбраться, и попросту умрем с голоду в этой пещере. Но интересно, зачем по нам стреляют? Может быть, это полиция?
– Сомневаюсь, – Вейцман осторожно выглянул в проем, одним глазом – так его учили в израильской армии, чтобы не попасться на мушку вражескому снайперу. – Полиция, мне кажется, все-таки должна что-нибудь крикнуть в мегафон перед тем, как стрелять. А это обычная моторная яхта.
К сожалению, расстояние
– А с голоду мы здесь не умрем, будем ловить пролетающих чаек, – пошутил он, чтобы приободрить профессора.
Положение, тем не менее, было критическим. Но неожиданно со стороны моря раздались выстрелы другого рода – более мощные, чуть ли не залпы. Свиста пуль около пещеры не было слышно, и Вейцман выглянул снова. Взору его открылась радостная картина – яхта, которая привезла их на остров, вела чуть ли не настоящий морской бой. Впрочем, особо жаркого сражения не получилось – после нескольких выстрелов картечной двустволки в их сторону нападавшие почли за лучшее скрыться.
Как оказалось позднее, зафрахтованная яхта отошла недалеко, чтобы порыбачить. А у ее владельца, пожилого седовласого негра, промышлявшего ловлей акул, оказалась двустволка огромного калибра (не в меру живучих и агрессивных особей иногда приходилось успокаивать).
Археологи делали отчаянные жесты руками в сторону яхты, но через пару минут им сверху упал канат.
– Цепляйтесь и лезьте, я жив! – крикнул им сверху де Севера. – Просто пуля попала в рацию!
Уже оказавшись на яхте, археологи с де Северой принялись обсуждать создавшееся положение.
– Может быть, что кто-то еще ищет этот клад? – спросил Шарон.
– Здесь все время ищут клады, – ответил ему директор музея. – Но если бы люди знали, где он находится, то давно бы его вырыли.
– Отсюда вывод – за нами следили, – заключил Вейцман. – Но почему именно за нами?
Шарон задумался.
– Особой тайны, конечно, я из экспедиции не делал… Но кто мог предположить, что мы найдем клад?
– Лучшим вариантом будет, если мы с вами возьмем золото и сегодня же улетим на Барбадос, – предложил де Севера. – Я сам зафрахтую самолет, а в Бриджтауне у меня хорошие друзья.
Вечером того же дня они переправились на Барбадос, предварительно предупредив оставшихся двоих членов экспедиции («блатников», как их про себя называл Вейцман) чтобы они возвращались в Израиль – дескать, из-за опасности арабских террористов.
В Бриджтауне золото надежно улеглось в три депозитных сейфа Барбадосского банка, после чего де Севера принялся за организацию экспедиции в Тихий океан, а археологи – за изучение найденных пластинок.
– Собственно, особо изучать тут нечего, – сказал Шарон, осмотрев их со всех сторон. – Майя пользовались не иероглифами, подобно древним египтянам (у тех каждый знак имел четко зафиксированное значение и фонетику), а пиктограммами – упрощенными рисунками. Чтобы можно было понимать пиктограммы майя – а ведь до нас дошли всего «книг», я предполагаю, что у них и литературы-то не было – существовала мощная устная традиция. К каждой книге, проще говоря, прилагался
– Этот толкователь остался на Трезубце, – усмехнулся Вейцман. – И то в несколько засушенном виде. Как я понял из этих рисунков, жрецы майя что-то высыпали в океан. Жертвоприношения?
– Майя не были морским народом, выходили лишь недалеко в океан на бальсовых плотах.
– Однако Тур Хейердал доказал, что они могли добираться и до Полинезии!
– Непонятно, непонятно, – глядел Шарон на пластинки. – Вот посмотри, – со смешком показал он Вейцману вырезанного на нефрите монстра, – не этот ли крокодил лежит между рек Египта?
– Вообще-то похоже на Ктулху, – ответил Вейцман.
– На кого?
– Ну, было бы похоже на Ктулху, если бы древние майя читали Лавкрафта. Он описывал древние божества, дошедшие до нас из немыслимых глубин веков – Йог-Сотот, «все-в-одном и один-во-всем», Шубб-Ниггурат, черный козел легионов младых, и, наконец, самый ужасный из них – Ктулху. Его считают водным элементалом…
– То есть духом-покровителем вод, – продолжил мысль профессор. – Да, был такой у майя, ему приносили кровавые жертвы. Но назывался он по-другому…
– Само слово «Ктулху» пришло из глубокой древности. Его расшифровывают как «катель ху» – тот, который убивает. Говорят, что Ктулху обладал колоссальными телепатическими способностями. Всевышний упрятал Ктулху в океанскую бездну, так что до нас доходят только сильно ослабленные волны его мозга. И тогда на земле начинаются чудовищные события.
– Что-то древние недодумали, – Шарон сегодня был расположен шутить. – Как это так – сам он водный элементал, а вода глушит его же собственные мысли? Кстати, водных элементалов знали все народы, в том числе и европейские – это наяды, ундины, нереиды и океаниды и т. п. Но только майя додумались приносить им человеческие жертвы. Почему-то два эти народа, жившие в Центральной Америке – майя и ацтеки – отличались кровожадностью, хотя для этого не было никаких причин. Жили в приличных природных условиях, теплом климате…
– Некоторые исследователи объясняют это телепатическим воздействием Ктулху, который покоится где-то в Тихом океане, – серьезно ответил Вейцман.
– Слишком много фантастики читаешь, парень, – засмеялся Шарон. – Я вспомнил – я когда-то читал одну из книг Лавкрафта на английском. Вот бредятина!
В дверь номера отеля постучали. Археологи насторожились – после нападения на острове нервишки у них пошаливали, хотя, возможно, им пришлось столкнуться всего лишь с местными бандитами. Однако за дверью ответили:
– Это я, де Севера.
Вейцман впустил директора музея в комнату, и тот устало развалился в мягком кресле – на этот раз путешественники решили снять номер пошикарнее, чем на Арубе. Да и пристало ли мелочиться, имея с собой золота на несколько миллионов?
– Я продал кое-что из клада, – отдышавшись, сообщил де Севера. – И нанял приличную яхту, такую, которая сможет выйти в Тихий океан. Акваланги пришлось купить – в таком серьезном деле надо иметь новое оборудование.
– Вы думаете, мы обойдемся без тяжелого водолазного снаряжения? – спросил Шарон.