Разделенная душа: Двуликий
Шрифт:
– Проводи Магистра в гостевые покои, ближайшие о комнаты госпожи. Пусть слуги приготовят ему постель, ванну и ужин.
– на секунду задумался, продолжив.
– И пусть там... Остальной сервис предоставят, если нужно.
– Конечно, господин граф, будет исполнено.
– мальчик шутливо склонил голову, и обратился уже к целителю.
– Прошу за мной, господин Магистр, комнаты вон там, в северном крыле. Поверьте вам там понравиться...
Парочка таких похожих внешне рыжеволосых людей, удалилась прочь. Хазар, смотря на эту композицию, подивился этой схожести. Вполне возможно, что парня заделал именно старик, тот уже очень давно работает с многими благородными семействами,
Но вечно стоять на пороге комнаты, не в силах войти внутрь он не мог. Да, сам себе Гаррик признавался, он боится заходить внутрь, увидеть присмерти ту, что еще недавно обнимал и целовал в порывах страсти. Заглянуть в бывшими такими яркими глаза, и увидеть там нечто такое... И конечно же, порочный плод, создание появление которого запрещено всеми законами древних семей. Раньше он считал, все эти кодексы и предписания потомкам, что насильно заставляла читать мать, всего лишь замшелые традиции, не более. Как же он ошибался...
– Это ты, Гаррик?
– как только он вошел в комнату, раздался хриплый дрожащий женский голос.
– Ты все же пришел, пусть и не успел к тому моменту, как наше дитя впервые увидело свет Мирры. Но я все равно рада, правда, ты ведь мог и позабыть о какой-то там девке...
– Что ты, какое говоришь, Малин?
– граф медленно подошел к кровати, едва сдерживая свои эмоции.
– Ты же знаешь, я всегда любил, и буду любить тебя, что бы ни случилось. Ведь в противном случае, против воли богов и короля идти было бы просто глупо! Что за пораженческий настрой, ведь ты жива, ребенок тоже выжил...
– Магистр рассказал мне все.
– прервала его женщина, взяв в свою ладонь руку, бессильно рухнувшего на колени Хазара.
– Мне осталось совсем немного, и право, пусть все это и моя вина, не о чем я не жалею. Ни о том, что увлеклась темной магией, пойдя на поводу у старших членов семьи. Ни о том, что когда ты как вассал уничтожал зазнавшихся гордецов, легла под тебя, дабы спасти свою жизнь.
– Какой же я был тогда глупец...
– глухо проговорил мужчина, стиснув зубы.
– Юность, горячая кровь от первой серьезной схватки с темными магами. Да еще и ты, девчонка со слезами на глазах рвущая на себе одежду и умоляющая не убивать ее. Возможно, не дожидайся тогда меня невеста, для которой необходимо было блюсти чистоту, и ты бы тогда...
– Хватит, прошу, ты сам себя терзаешь уже столько лет, не стоит.
– его обняли за плечи и притянули к пропахнувшему потом и кровью телу, что он столь хорошо знал.
– То было далеко в нашем пошлом, молодость, что принесла нам столь много новых ощущений и эмоций. Пускай не все из них сейчас ты вспоминаешь с добром, но это наше прошлое, и от него никуда не деться. К тому же, мы с тобой преодолели ту ненависть, познав нечто большое.
– Почему? Почему ты должна умереть? Оставить меня одного, с той кто никогда не посмотрит на меня с любовью в глазах? Этой проклятой богами женщине нужны лишь ее тряпки, сплетни, новые украшения да новые стражников, с которыми она не успела переспать за моей спиной.
– Гаррик едва слышно всхлипнул.
– Мы бы могли жить с тобой здесь, как и раньше, подобно настоящей семье, мать, дочь и отец. Я бы учил ее теории магии, ты бы прикладному искусству и все бы было хорошо. О Мирра! За что?
– Таков наш грех, любимый. Мы нарушили законы самой природы, вступили в противную ей связь и теперь расплачиваемся сполна.
– Расплачиваемся? Это вздор, должен же быть способ обойти это проклятие? Как то
– Хватит, Гаррик, ты начинаешь говорить глупости.
– тоненькая ладошка погладила его по щеке.
– Просто побудь со мной в последние часы, прошу, не стоит делать, что-то сверх этого.
Так они и продолжили лежать, обнявшись и погрузившись в нежное молчание, где каждый понимал своего партнера без слов. Безграничная радость и любовь, щедро смешанное с не желанием утраты и дикой душевной боли, если бы здесь был поэт, он мог бы написать целую поэму про любовь, что была невозможна, безумных влюбленных что изначально ненавидели друг друга и грустный, но такой завершенный финал, смерть одной из сторон.
К счастью для нас это не лирическое произведение, и надежда оставалась, в виде небольшого бумажного свертка, завозившегося в небольшой деревянной кроватке стоящей рядом. Он поелозил несколько секунд, разразившись следом диким, переходящим в беспрестанный плачь с подвыванием. Ребенок двух влюбленных сердец, должный стать утешением в последствие, проснулся и активно показывал, что мир вокруг ему не нравится, и вообще, он голоден.
– Кажется, она проголодалась, вон как кричит.
– проговорила мать, в небольшом замешательстве.
– По крайней мере в тех книгах что я читала, было сказано что причины плача в таком возрасте всего две, и раз ароматов мы еще не ощущаем... Возьми ее на руки, Гаррик, возможно твое присутствие ее успокоит хоть не надолго.
– Да-да, конечно, сейчас возьму.
– медленно, с дрожащими от волнения руками отец подхватил на руки свою дочь.
– Она такая маленькая, похожая на маленького сморщенного крайса, такая же крикливая.
– И когда вырастет, будет столь же сильной и выносливой прямо как он. Прямо как ее отец.
– девушка улыбнулась, смотря как мужчина играется с затихшим ребенком.
– И, конечно же, станет самым сильным Архимагом, какой только существовал в этом мире. Только если не унаследует упрямство и вспыльчивость от тебя, дорогой. В таком случае, она тоже пойдет по твоим стопам и станет политиком.
– было видно, что эта профессия ей не нравилась.
– Верно, не стоит ей вмешиваться во все это, слишком уж грязно бывает подле трона одного из трех правителей, иногда мне самому кажется, что я тону в этой грязи, и спасения не предвидится...
– глухо произнес мужчина, непроизвольно сжав челюсти до зубовного скрежета.
– Но дорогая, что мне делать с ней?
– немного растерянно спросил он.
– Как защитить и уберечь? Ведь Совет и даже сам Император могут позариться на нее, да что там, уверен, как только новость дойдет до ушей проклятых Архимагов те сразу же пошлют сюда своих псов, в попытках "сохранить" угасающий род. Чертовы лицемеры! Как будто мне неизвестно, зачем именно они придут сюда, за тем же чем и мой род когда-то, проклятые знания твоего рода, Темная Библиотека, доступ к которой можно получить лишь с помощью вашей крови.
Девочка словно бы услышавшая гнев и ненависть, источаемые ее отцом, вновь недовольно завозилась и разразилась недовольным плачем. Дети... Слишком часто они чувствуют но не могут понять приближающуюся беду. Вот и этот ребенок видно уже оплакивал свою нелегкую судьбу, с самого детства ей предстояло стать разменной монетой, пешкой в руках игроков высоких рангов. И прямо сейчас, утихнув, она доверчиво прижималась к единственному человеку во всем мире, что мог защитить ее от всего этого - собственному отцу, ее защитнику и сюзерену, тому, кто никогда не сможет открыть ей все свои чувства.