Разделенная душа
Шрифт:
– Не нравится мне это слово, - поежилась девушка.
– Я мечтаю разобраться раз и навсегда с предыдущим покровителем, но получать нового не намерена.
– Собственно, все дело именно в Вильгельме, - Алайна устала молчать.
– Согласившись принять наше предложение, взамен ты получишь максимально возможную помощь в борьбе с пернатым мерзавцем.
– Не думаю, что после своего вылета из Высшей Ложи он по-прежнему так же опасен для меня, как раньше.
– Эвелинн подобной щедростью не впечатлилась.
– Его власть ощутимо пошатнулась, он вообще неизвестно где отсиживается...
–
– Если верить последним данным, алат этот притих вовсе не потому, что батарейки сели. Куда правдоподобнее, что он готовит воистину огромную гадость. Нечто вроде возвращения себе строптивой Изменчивой.
– Вы тоже думаете, что он знал?
– обеспокоенно вскинула голову Лина.
– Тоже?
– нахмурился Десмонд, обращаясь к макушке девушки, замаячившей на уровне его подбородка.
– Кто ещё?
– Я, - вздохнула Эвелинн, отстранившись от Гончего и сев прямо.
– У меня сейчас много времени на размышления, поэтому я перебрала кучу воспоминаний, тщательно все обдумала и пришла к выводу, что Виль знал о моей природе.
– Основания?
– заинтересовался Аристарх.
– Мы, например, высказали подобную догадку после того, как Дес рассказал об истории с экспериментами.
Гончий виновато потер шею, но девушка и не думала обвинять его в излишней болтливости. Она только задумчиво кивнула, а потом взглянула на Главу Гончих:
– И что вам показалось странным?
– Вильгельм слишком сильно в тебя вцепился. У него случались неудачи в экспериментах до этого?
– Ну да, я рассуждала по этой же схеме, - констатировала Лина.
– У него были десятки неудач, прежде чем Виль сделал меня основой пробного ритуала. И никого он столь рьяно с того света не вытаскивал. К тому же... Я всегда удивлялась своему привилегированному положению в свите: попала в личную охрану Вильгельма едва обретя Дар, очень быстро оказалась в рядах любимчиков, стала советницей. Что примечательно: что бы я ни творила, как бы меня не наказывали за это - по факту всегда отделывалась малой кровью по сравнению с другими. Даже пять лет назад, когда я попалась Вилю, он сулил мне не пытки и мучительную смерть, а кучу бонусов, участие в его триумвирате и вакантное место помощницы.
– Он никогда не раскрывал причин такой пламенной любви?
– прищурилась Алайна.
– Обычно отделывался туманным "умею ценить таланты", - фыркнула Эвелинн.
– Только однажды, когда я в очередной раз гордо выползала из пыточной и спросила, зачем он пытается дрессировать меня, а не убьет, Вильгельм ответил совершенно серьёзно. Сказал, что я обладаю столь впечатляющим скрытым потенциалом, что было бы глупо потерять его из-за моего непослушания. Я всегда думала, что он имел в виду высокий шанс выжить после эксперимента, но теперь склоняюсь к тому, что речь шла о моей изменчивости.
– Раз уж ты в курсе, то понимаешь, что наша помощь в противостоянии с Вильгельмом лишней не будет, - красноречиво выгнула бровь элементаль.
– Уверена, что к вашей встрече у него уже есть козырь, тебе неплохо приобрести свой.
– Может и так, - Лина с чуть заметной улыбкой вернула Алайне её жест.
– Только сначала хочу поделиться
Девушка выпростала из-под шали левую руку и стянула с шеи простенький амулет в виде тонкой голубоватой пластины на плетеном шнурке. Встряхнув незамысловатое украшение, Эвелинн подкинула его в воздух. Пластинка на секунду зависла, вспыхнула белым цветом, и вместо неё появился портрет мужчины.
Ему можно было дать лет сорок на вид, но ясные сапфирово-синие глаза, смотрящие с вызовом и уверенностью в собственных силах, выдавали истинный возраст, насчитывающий десятки и сотни лет. Длинные волосы вишнёвого цвета были заплетены в замысловатую тугую косу, перекинутую через плечо. Пара выбившихся порядок обрамляла лицо с резкими скулами и волевым подбородком. Тёмные линие бровей контрастировали с волосами и светлой кожей. Уголки губ изгибались в неуловимой усмешке. Если бы мужчина был моложе, его можно было бы счесть братом-близнецом Эвелинн.
– Это Элеан, мой дедушка, - пояснила Лина.
– Нема вчера вечером решила навестить меня, хотела развлечь и вдруг сообразила, что я никогда не видела загадочного предка.
– Да вы просто одно лицо, - пробормотала Алайна, переводя взгляд с девушки на портрет и обратно. Десмонд занимался ровно тем же, а Аристарх помрачнел.
– Я так понимаю, вы намёк поняли, - заметила выражение его лица Эвелинн.
– Двое судей, чьи поручения мне доводилось выполнять, входят в состав Суда более семисот лет, то есть застали там моего деда. Могли ли они не узнать его во мне?
– Разве что в маразме или из-за провалов в памяти, - процедил сквозь зубы Глава Гончих, догадываясь, чего опасается девушка.
– Что ж, если наше предложение кажется тебе слишком рискованным и необдуманных, я на время отзову его, чтобы пересчитать риски.
– Зачем же?
– вздернула брови Лина.
– Я принимаю его...
Сделав вид, что не заметила трёх изумленных взглядов, обращенных на неё, Эвелинн невозмутимо продолжила:
– ... и обещаю взбучку Суду в обмен на помощь с Вильгельмом. Но у меня есть свои условия.
– Слушаю, - не стал возмущаться Аристарх.
– Во-первых, я не собираюсь становиться Гончей или заключать с Гильдией какой-либо подобный договор. Более всего меня устроит положение свободного агента с правом самостоятельного принятие решений.
– Приемлимо. Что ещё?
– Во-вторых, вопрос нашей с Десмондом истории и его невероятного умения скрывать Дар алата закрыт. Причём, без каких-либо неприятных для него последствий. В-третьих, я не войду в состав Суда, но укажу вам на того, кто достоин занять это место. Идёт?
Глава Гончих замешкался. Алайна деликатно кашлянула, сверля мужа многозначительным взглядом. Наконец, тот сдался:
– Хорошо, я принимаю твои условия.
Лина удовлетворенно кивнула, цапнула из воздуха все ещё висящий амулет и устало откинулась на спинку дивана, прикрыв глаза.
Должно быть, на какое-то время она задремала, потому что даже не заметила, как ушли Аристарх и Алайна. Эвелинн очнулась только от лёгкого прикосновения к плечу.
– Может, пойдешь поспишь?
– Дес глянул на неё сверху вниз.
– Я провожу до комнаты.