Разделённые злом
Шрифт:
– Сынок, как Вы тут? Вы кричали? – спросил старик, оставшийся стоять у дверей.
– Всё хорошо, дед… Ты… Ты тут не очень-то хорошо живёшь. Не бедно, но и…
– Да, – огляделся тот вокруг. – Уж сколько так… Мы простые! Много нам не надо, а фермой правим и рады!
– Да, – оглядел Алекс старую одежду собеседника. – Бедно выглядишь… Послушай, где… Как я сюда попал?
– Дак я тебя на своём поле нашёл, – развёл руками тот и удивился. – Не помнишь? Я позвал мужиков… Тебя сюда и принесли.
– Я
– Ну,… ты что-то стонал, – пояснил старик. – И да, вот ты, сынок прости, а одежда твоя в негодность пришла. Уж вся изодрана была, будто тобою кто поле пахал. Я подумал, твой конь бежал, когда ты упал! Поди, мчался ты куда, как угорелый. Я тебе дам свою парадную одежду. Она мне всё одно не нужна, а ты хоть до дому доберёшься! Другой нет… Уж не серчай.
– Давай, раз так, но я тебе её верну. Вдруг пригодится? – слегка улыбнулся Алекс, и старик в мгновение вернулся с чистой рубахой да штанами в руках.
Алекс переоделся и подошёл к небольшому зеркалу на стене. Оглядывая себя, он поставил руки на пояс…
– Это парадная? – спросил Алекс и взглянул на старика, взволнованно теребившего уголок своей грязной рубахи.
– Да, – робко протянул тот, что вызвало умилённую улыбку у Алекса. – Я сам шил…
– Хорошо,… но взамен я тебе новую верну! Это не одежда, что ты мне дал!
– Я и сюртук дам! Холодно ведь уже… А ты ничего не возвращай, я даром! – замахал руками старик. – Я тебе и коня дам!… Бог говорит, мы должны помогать другим!
– Бог?!… Да… Дед, я тебя слушать не собираюсь… Показывай дорогу в столицу! Мне пора.
– Куда торопишься? Не откушаешь даже? – удивился дед.
– Нет, старик, поехал я, – улыбнулся Алекс.
– Ну, ступай, – позвал за собой тот и привёл его на конюшню.
Он отвязал стройного чёрного коня и подвёл к Алексу:
– Вот… И благослови тебя Бог!
– Дедушка, это ж не фермерский конь… Это сокровище! – растерянно молвил Алекс, не сводя зачарованных глаз с прекрасного животного. – Ты будешь в раю, дед…
Резко встрепенувшись, он взглянул на застывшего от сказанного старика.
– О, Боже, – опомнился тут же Алекс. – Я не то имел ввиду.
– Ох, молодой человек, – засмеялся дед. – Всё я понял! Сам когда-то таким был. Совсем недавно будто… Смотри, сынок, наслаждайся каждым днём! Плохое приходит и уходит, а ты не успел увидеть лучшее и красивое… Не держи мысли в проблемах. Живи! Дела любовные, поди?
– Какая любовь, дед, ты что? Нет её! – засмеялся Алекс и вскочил на коня. – Спасибо тебе! Верь и жди, я вернусь!… Где дорога в столицу?
– Мне этот конь не нужен всё равно! Жаль было такого в поле обрабатывать! – сообщил довольный дед и махнул на дорогу рукой, указывая направление. – Вот, езжай туда, доедешь до посёлка, а там дальше спросишь!
– Хорошо! Благодарю! Я вернусь! –
Глава 17
Резво несущийся конь будто пробивал стену грозового ливня. Радостная молния сверкала в ночном небе, освещая всю округу и промокшую насквозь всадницу. Туманной пеленой дождь омывал её лицо холодными струями, сливаясь в единые потоки со льющимися слезами из разрывающейся в горе души.
Потраченные силы коня подкашивали его слабеющие ноги от скачки, всё только ускоряющейся. Заржав под следующий очередной удар молнии хором с небесным разразившимся громом, конь пал в изнеможении и сбросил не ожидавшую падения всадницу…
Ощущение вращения на земле, где лежала, чувствовала Кэтрин, приходя в сознание под нежными лучами солнца… А там… Свежесть… Чистота… Свобода…
«Небо?… Солнце!… Дождя нет…», – промелькнуло в мыслях. Она стала медленно приподниматься и оглядываться, приглаживая растрепавшиеся распущенные волосы…
– Всё цело, – ощупала себя Кэтрин, напрягая память. – Что за дело?… Где я?…
«Ничего не помню» – отвечала она себе.
– Кольцо, – покрутила она на тонком пальчике золотой перстень с алым камнем. – Мама…
«Так,» – стала Кэтрин осматриваться вокруг, но видела только поле и лес. – «Хорошо,… я была дома… Почему я здесь?»
Потрогав грязное и мокрое платье, она подумала: «Был дождь,… да… был… Я вспомню…».
– О, Господи, нет! – увидев лежащего позади коня, застыла она на месте.
Конь был мёртв. Это Кэтрин поняла сразу. Закрыв руками рот, чтобы удержать подступающее рыдание, она попятилась назад и в панике стала вновь оглядываться. Решив всё же двигаться дальше, тем более, что находиться с погибшим животным было ещё страшнее, Кэтрин побрела вдаль по узкой тропинке: «Куда-нибудь, да приду»…
Так и Виктория, не зная, где брала силы на движение, не возвращалась в таверну и всё шла вперёд. Выйдя к зелёным в вечернем свете заката холмам, она остановилась. Уставшие глаза с пустотой смотрели на возвышающийся крест находящегося среди поля перед лесом монастырского поселения…
– Крест, – вымолвила через хрипоту долго не звучавшего голоса Виктория и направилась туда.
Заметив приближающуюся к ним девушку, монашки, которые были в тот момент на монастырском дворе, тут же отворили ворота. Ничего у неё, измотанной и грязной, никто не спрашивал. Просто привели в келью, где находилась в то время настоятельница этого тихого уединённого места…
– Боже милостивый, – перекрестилась та, взглянув на жалкий вид девушки. – Дайте бедняжке приют в одном из домов.
– Да, матушка настоятельница, – тихо улыбнулась молодая монахиня, что привела сюда Викторию.