Разделяй и властвуй. Нацистская оккупационная политика
Шрифт:
После подписания Советско-германского пакта о ненападении СССР получил возможность реализовать свои планы по возвращению Бессарабии. Способствовало этому и военное поражение Франции, которая была союзницей Румынии. 26 июня 1940 г. В.М. Молотов вручил румынскому послу в Москве ноту советского правительства, в которой говорилось: «В 1918 году Румыния, пользуясь военной слабостью России, насильственно отторгла от Советского Союза (Россия) часть его территории — Бессарабию — и тем нарушила вековое единство Бессарабии, населенной главным образом украинцами, с Украинской Советской Республикой»{434}. Таким образом, в притязаниях на Бессарабию был задействован «украинский фактор», а не «молдавский», хотя украинское население Бессарабии составляло около 20% (русское — 8%), молдаване
Кроме Бессарабии, в советской ноте шла речь о Северной Буковине, «население которой в своем громадном большинстве связано с Советской Украиной, как общностью исторической судьбы, так и общностью языка и национального состава»{436}. Северная Буковина, населенная, в основном, русинами, до 1918 г. входила в состав Австро-Венгрии и затем, вопреки решению Буковинского народного собрания, была аннексирована Румынией. Румынские власти проводили в отношении украинского и русинского населения Бессарабии и Северной Буковины политику национального угнетения. Было закрыто большинство украинских библиотек, ограничен выпуск газет и книг, сокращено народное образование на украинском языке, ряд населенных пунктов был переименован по-румынски, украинцев заставляли брать румынские фамилии. При помощи фальсификации результатов переписей искусственно завышалась доля румын в населении Северной Буковины{437}.
Правительство Румынии было вынуждено согласиться с требованиями СССР и передать ему Бессарабию и Северную Буковину. К 3 июля 1940 г. советские войска заняли эти территории. 2 августа 1940 г. Молдавская АССР была преобразована в союзную республику с передачей ей большей части территории Бессарабии [23] . Северная Буковина, северная (Хотин) и южная части Бессарабии (Буджак) были включены в состав Украинской ССР. Советская пропаганда провозгласила «освобождение Бессарабии от румыно-боярского ига» и «воссоединение молдавского народа» в качестве «новой победы сталинской внешней и национальной политики» {438} .
23
5 районов бывшей Молдавской АССР были оставлены в составе УССР (включены в состав Одесской области).
Оценивая присоединение Бессарабии к СССР, следует согласиться с мнением М.И. Мельтюхова о том, что применение термина «советская агрессия» к оккупированной Румынией территории Бессарабии невозможно. Это был возврат оккупированной территории, тем более что еще в 1918 г. Румыния сама обязалась вывести войска из Бессарабии. В результате возвращения Бессарабии была восстановлена историческая граница России и Румынии по рекам Прут и Дунай{439}. Что касается присоединения к СССР Северной Буковины, то его можно трактовать как аннулирование нелегитимных действий Румынии по аннексии этого региона в 1918 г.
В целом возвращение населенных украинцами и русскими территорий (Северная Буковина, Хотин, Буджак) в состав СССР следует оценить положительно. Вопрос о вхождении в состав Советского Союза территорий, населенных молдаванами, также нельзя оценить негативно, хотя этот вопрос пока не может быть разрешен однозначно ввиду продолжающихся споров вокруг молдавской идентичности. В то же время перегибы в советизации Бессарабии и Северной Буковины, осуществленные в предвоенное время, оказали отрицательное воздействие на часть местного населения{440}. В июне 1941 г. из Молдавской ССР, Черновицкой и Измаильской областей УССР было депортировано 30 тыс. чел. из числа неугодного для советской власти «элемента»{441}. «Германский фактор» в решении бессарабского и буковинского вопроса проявил себя, в основном, в «добровольно-принудительной» репатриации 124 тыс. немцев из вновь присоединенных к СССР территорий в Германию{442}.
Общая оценка реализации политических устремлений СССР в «лимитрофной зоне» была
Несмотря на громкие заявления, на самом деле власти СССР не полностью доверяли новым согражданам. Так, 12 августа 1941 г. в «Указаниях по отбору танковых экипажей», изданных ГлавПУР Красной Армии, говорилось: «Подбирать людей, хорошо владеющих русским языком (русских, украинцев, белорусов)», однако «в состав боевых экипажей не включать: призванных из западных областей Украины и Белоруссии, Прибалтики, Бессарабии и Северной Буковины»{445}. По некоторым сведениям, в начале Великой Отечественной войны в Красную Армию не принимали добровольцев из Латвии{446}.
Еще один аспект международных отношений в предвоенный период, который косвенным образом отразился на взаимодействии советско-германских интересов, — это военно-политическое противостояние Советского Союза и Японии — одного из важнейших союзников Третьего рейха. В октябре 1936 г. Германия и Япония подписали Протокол о военно-политическом сотрудничестве, через месяц переросший в «Антикоминтерновский пакт». В июле 1937 г. Япония начала агрессию против Китая. В том же году при помощи японских спецслужб во Внутренней Монголии был созван «Монгольский конгресс» и образовано прояпонское «автономное правительство»{447}, которое возглавило созданное на территории центральной части Внутренней Монголии марионеточное государство Мэнцзян. Это образование, наряду с Маньчжоу-Го, могло рассматриваться как плацдарм для будущей «большой войны» Японии с МНР{448} — ближайшим союзником СССР. Советская пропаганда отмечала, что «японское командование придает большое значение вопросу об объединении монгольских ламаи[с] тов и японских буддистов»{449}. Действительно, японская разведка и военные пытались использовать в своих целях идеологию панмонголизма. Япония призывала все народы монгольской группы, в том числе бурят и калмыков, к созданию единого монгольского государства, при этом пропагандируя культурную и расовую близость монголов и японцев{450}. Такие намерения Японии были опасны для СССР.
Напряжение советско-японских отношений вылилось в вооруженный конфликт у озера Хасан в июле — августе 1938 г. Призывы «уничтожить врага» были воплощены советскими воинами в жизнь — японцы были отброшены на территорию Маньчжоу-Го. В то же время советская пропаганда стремилась отделить «правящую верхушку» Японии от ее народных масс, которые якобы были «не заинтересованы в войне с Советским Союзом»{451}. С мая по сентябрь 1939 г. развернулся широкомасштабный вооруженный конфликт между СССР и Монголией, с одной стороны, и Японией и Маньчжоу-Го, с другой стороны. После конфликта на реке Халхин-Гол советско-японские отношения постепенно вошли в стадию относительной нормализации, которая ознаменовалась подписанием 13 апреля 1941 г. Пакта о нейтралитете между СССР и Японией сроком на четыре года.
«Германский фактор» незримо присутствовал во время советско-японских вооруженных конфликтов. В июле 1939 г., в период конфликта на реке Халхин-Гол, представители МИД Германии сообщили советским дипломатам, что германские «отношения с Японией строятся на основе прочной дружбы, которая, однако, не нацелена против России»{452}. Подписание советско-германского Пакта о ненападении проходило в самый разгар этого конфликта, что также влияло на позиции советской и германской сторон при обсуждении условий этого договора. На решение о вступлении советских войск в Польшу 17 сентября 1939 г. оказало воздействие подписание за два дня до этого соглашения с Японией о прекращении военных действий{453}.