Разделяй и властвуй

Серова Марина Сергеевна

Улица Грачевская находилась всего в пяти минутах езды от «Тетраэдра». Я преодолела это расстояние за пять минут и, оставив на всякий случай автомобиль за углом, уже на своих двоих направилась к бистро.

Посетителей было немного, если быть точной — четверо. Среднего роста темноволосый молодой человек, выполнявший функции бармена, лениво листал за стойкой какой-то яркий журнальчик. Парень был облачен в фирменную униформу бистро, но привычный бейджик на левом кармашке отсутствовал. Я не могла на сто процентов утверждать, что передо мной именно Антон

Селиванов, даже тогда, когда заметила небольшую татуировку на его запястье, не очень аккуратно скрытую длинным рукавом белоснежной рубашки.

Я приблизилась к стойке.

— Чего желаете? — Журнал тут же скрылся из виду, а на лице темноволосого бармена появилась улыбка.

— Мне бы хотелось увидеть Антона Селиванова, — честно призналась я.

Парень окинул меня взглядом с головы до ног и неспешно произнес:

— Я — Антон Селиванов. А вы кто, девушка?

Я лихорадочно соображала, как следует поступить в следующую секунду. Глаза Антона, решительно очерченные скулы и волевой подбородок свидетельствовали о довольно несговорчивом характере парня. Просто так Селиванов не сдаст мне Крокуса.

— Мы знакомы? — Антон подозрительно прищурился.

— Нет, — я перегнулась через стойку, и черное дуло револьвера прямехонько ткнулось Антону в пупок. Свободной рукой я проворно захватила шею бармена. — Но, думаю, самое время познакомиться.

Антон порывисто дернулся, но уже в следующую секунду осознал, насколько могут быть цепкими и сильными мои пальцы. К тому же они лежали на конкретных точках, и одного движения было бы достаточно, чтобы отправить господина Селиванова на небеса.

— Что вам надо, черт возьми! — прохрипел он.

— Крокус, — коротко просветила я.

— Что Крокус?

— Отведи меня к нему.

— Я понятия не имею…

Слова бармена застряли у него в горле. Я усилила хватку.

— Торопишься на тот свет, Антон? — любезно поинтересовалась я. — Там кто-то ждет тебя?

Трудно сейчас сказать, чем бы мог завершиться наш диалог, если бы не кардинальные перемены в расстановке сил. Лишь в последнюю секунду я осознала, что кто-то приблизился ко мне сзади, настолько мягкой и бесшумной была поступь противника. Твердый узкий предмет впечатался между моих лопаток, после чего над самым ухом прозвучал приятный на слух баритон:

— Если ты меня ищешь, подруга, так зачем же калечить посторонних людей?

Я предприняла попытку повернуть голову, но дуло напомнило о себе очередным тычком в спину.

— Убери пушку, Крокус. — Мои пальцы соскользнули с шеи Антона. — Я от Графа.

Глава 3 Упрямство — достоинство ослов

Крокус позволил мне повернуться, отступив всего на один шаг назад. «Стечкин» находился на уровне его живота, закрытый корпусом от глаз посетителей бистро, и дуло все еще было устремлено на меня. Оценив оружие, я посмотрела на Андрея.

Внешность Бекешина, впрочем, так же, как и его голос, показалась мне приятной. Высокий, стройный, подтянутый, атлетического

телосложения, он скорее сошел бы за преуспевающего спортсмена, нежели за вышедшего несколько дней назад на свободу заключенного. Коротко стриженные русые волосы, голубые глаза, прямой нос и широкие скулы. Крокус, подозрительно прищурившись, взирал на меня с неподдельным интересом.

— От Графа? — переспросил он. — Ты?

— Я. — Демонстрируя полное отсутствие агрессии к оппоненту, я опустила собственный револьвер, но убирать его совсем пока не торопилась. — А что тебя смущает?

Андрей внимательно оглядел меня с ног до головы, после чего спросил:

— Чем сможешь доказать?

— Позвони ему, Крокус, — я открыто смотрела в глаза Бекешина.

— Позвоню, — коротко кивнул он, а затем обратился к примолкшему за стойкой бара Селиванову: — Антон, дай-ка мне бутылочку беленькой.

— Какую? — спросил тот.

— Любую. Ты водку пьешь? — Андрей уже обращался ко мне.

— Я за рулем.

Крокус криво усмехнулся: дескать, что меняет данный факт для знающего себе цену человека. Но вступать в бессмысленные споры со мной посчитал в настоящий момент излишним.

— И минеральной водички для дамы, — завершил он заказ.

Антон незамедлительно выставил на стойку все, о чем попросил его Бекешин.

— У нас что, намечается какая-то пирушка? — поинтересовалась я.

Крокус уже не целился в мою персону из «стечкина», дуло которого переместилось в направлении пола, но, так же, как и я, он не стал прятать смертоносный ствол под свою ветровку, предпочитая греть металлическую рукоятку в широкой ладони.

— У нас намечается разговор, девочка моя, — парировал Андрей. — Пойдем, — он едва заметно кивнул в сторону стальной двери, расположенной за барной стойкой слева от Селиванова.

— Пойдем, — пожала я плечами.

Бекешин молча забрал со стойки заказанные им ранее напитки и двинулся в заданном направлении. Я шагала с ним рядом и прекрасно осознавала, что Крокус лишь старается выглядеть невозмутимым. Достаточно мне сделать одно резкое движение, и «стечкин» тут же напомнит о своем присутствии.

Никто из посетителей бистро даже и не подумал обратить внимание на нашу компанию. Без существенных помех мы приблизились к заветной двери, и Андрей толкнул ее носком ботинка, после чего галантно пропустил меня вперед.

Каморка, служившая Крокусу временным жилищем в городе Тарасове, была небольших размеров и абсолютно не имела окон. Я не бралась с ходу утверждать, для чего именно предназначалось это помещение в бистро, ибо из мебели здесь присутствовал только широкий дубовый стол и один-единственный стул. Вместо кровати прямо на кафельном полу валялся полосатый матрац, вокруг которого в хаотичном беспорядке были разбросаны пустые бутылки из-под пива. Была здесь и стеклотара из-под водки.

Я мысленно отметила для себя, что господин Бекешин склонен к алкоголизму. Количество выпитого за те сутки, которые он провел в бистро, было внушительным.