Раздвоение чувств
Шрифт:
Я уже прикидывала, сколько времени мне понадобится, чтобы затащить все книги обратно в дом и расставить по полкам, когда раздался голос:
— Вы продаете все это?
Я подняла голову. Человек, задержавшийся возле моей распродажи, остановился так, что закрыл собой солнце, и это почему-то заставило меня напрячься, хотя я не особенно суеверна и не листаю по утрам сонники. Но тут что-то дрогнуло во мне. В первый момент мне даже показалось, что мы знакомы... В следующий я подумала, что он на кого-то похож...
— Нет, я вынесла это просушить, — вырвалось у меня.
Вечно меня тянет съязвить, даже когда собеседник еще не успел ничем разозлить меня.
Он вопросительно поднял брови, и тогда меня неудержимо понесло:
— Вчера над нашим домом разразилась ужасная гроза. Только над нашим домом, представляете? Слыхали о таком когда-нибудь? Молнией насквозь пробило крышу, и вода полилась прямо в библиотеку. Не поверите, но книги просто плавали по комнате!
— Вы — дочь Джеффри Халса?
Мне мгновенно расхотелось паясничать. И потянуло встать, но я этого не сделала.
— Вы знали моего отца?
Сейчас я уже разглядела, что парень совсем молод, года двадцать два, не больше, но отец иногда общался с начинающими писателями. Он говорил, что это помогает ему не забывать свою юность.
— Нет, — ответил он.
Сожаление, прозвучавшее в его голосе, сразу расположило меня к нему, и я уже пожалела, что показала себя такой дурой с самого начала.
— То есть я-то его давно знаю. Ну, как писателя. А он-то меня, конечно, нет.
— Почему же — конечно?
— Да разве ж он стал бы со мной знакомиться! Такой человек... Я же просто читатель, и никто больше. Парень, которому нравятся его книги.
— А с кем же еще общаться писателям, как не с такими вот парнями?
Он отозвался не очень уверенно:
— Ну, с равными себе.
— С писателями? — Я рассмеялась. — Сразу видно, что вы не с одним не встречались лично.
— Точно, — признался он. — Так вы правда его дочь?
— А как вы догадались?
— Ну, у вас такая фантазия. — Он одобрительно хмыкнул. — Молния, книги плавают... Это ж вы не заготовили, да? Прямо с ходу выдумали?
Я самодовольно улыбнулась:
— Он всегда называл меня фантазеркой.
— А вы тоже книжки пишете?
— Я? — Мне сразу стало обидно за себя. — Нет, я только читаю, как и вы.
— А почему так?
Он все переминался рядом со мной, не решаясь присесть, будто великая тень отца лежала между нами. Я похлопала по траве:
— Садитесь. Разве вы не слышали выражения, что на детях гениев природа отдыхает?
— Не похоже, чтобы она отдыхала на вас...
Устроившись рядом, он вытянул ноги, и его огромные кроссовки едва не снесли одну из стопок. Он тотчас же поджал ноги.
— Извините.
— Да ну, бросьте! Все в порядке, можете попинать. Это же не его книги...
— Я вижу.
Я всмотрелась
— А вы откуда? Я вас раньше здесь не встречала. Кажется...
— Точно не встречали. Я в вашем городке, можно сказать, проездом.
— Как это — можно сказать?
— Ну... — Он явно замялся и даже слегка покраснел. — Я тут разыскивал одну девушку. Она живет здесь. По крайней мере, жила две недели назад.
— За две недели далеко можно уехать...
Я тут же начала придумывать, куда отправилась бы, будь у меня достаточно денег, и десятки городов мира разноцветными слайдами промелькнули перед глазами, но этот парень опять отвлек меня. Обхватив согнутые в коленях ноги, которые так и норовили пнуть какую-нибудь из книг, он серьезно заметил:
— Не думаю, что можно очень далеко уехать с двумя детьми. Они еще совсем маленькие.
— О! У вашей девушки двое детей?
Он заерзал:
— Я не говорил, что она — моя девушка.
— А что же вы говорили?
— Я только сказал, что разыскивал ее.
— Для чего?
Почему-то ему было мучительно трудно говорить об этом, и я это прекрасно видела, но не могла остановиться. Наверное, мне просто не терпелось переключиться со своих проблем на чужие.
От напряжения его большой нос увлажнился, а голубые, совсем детские глаза округлились с выражением такой беспомощности, что я почувствовала себя извергом. И сама остановила его:
— Не говорите, если не хотите. Секрет есть секрет. Просто, может, я ее знаю? Если она живет где-то по соседству. Или жила...
— Она жила в другом районе, — слегка успокоившись, сообщил он.
— Что же вы делаете в нашем?
Он покраснел еще больше:
— Ну... Я узнал, что Джеффри Халс жил в этом городе, и решил посмотреть... Просто постоять возле его... вашего дома. Ничего больше.
— Так вы — его поклонник?
— Разве я не сказал?
— Я не поняла, что настолько, чтобы возникло желание просто постоять у его дома.
Он удрученно опустил голову:
— Это смешно?
— Немного, — призналась я. — Но мне приятно это слышать. Отцу, я думаю, было бы еще приятнее.
— Да у него, поди, таких, как я, навалом было. Каждый день небось ходили...
— Напрасно вы так думаете. По электронной почте еще письма приходили, а чтобы вот так, как вы... Нет, честно! Спасибо вам.
Он неподдельно смутился, покраснел, как ребенок завозил по земле большими ногами:
— За что это?
— За то, что просто пришли. Если хотите, я могу отвести вас на его могилу.
— На могилу?!
Видно было, что он не ожидал такого поворота событий. Я даже растерялась. Можно было подумать, что я предложила что-то неприличное.