Раздвоение ВВП:как Путин Медведева выбрал
Шрифт:
Профессионал определил это по каким-то, видимо, безоговорочным для него признакам. Скорее всего, по моему взгляду на поднос с едой, который уже лежал передо мной на откидном столике. Но притронуться к ней я не успел: меня позвали в соседний салон.
Там я увидел побогаче накрытый стол и президента страны. Он пригласил садиться. Всего нас было пятеро: он, я, его помощник, пресс-секретарь и шеф протокола.
Президент предложил выпить. Я отказался:
– Я не пью.
– Придется, – сказал он. –
Автокатастрофа, в которую попал Михаил Евдокимов, произвела на Владимира Путина, судя по всему, огромное впечатление. Их отношения не были только рабочими, президента и губернатора. Однажды господин Путин летал в Чечню и, когда возвращался на вертолете, предложил подвезти Михаила Евдокимова, который еще тогда не был губернатором и приехал в Чечню как артист. По дороге вертолет обстреляли. Так что Михаил Евдокимов был для Владимира Путина не чужим человеком.
– Странная история с этой аварией, – сказал Владимир Путин. – Почему все-таки у него не было сопровождения? Оно бы не позволило его машине идти с такой скоростью.
– Так сняли же сопровождение, – сказал я. – За несколько дней до аварии.
– Да я знаю, – ответил президент. – Меня интересует, зачем.
Он так и сказал: не почему, а зачем.
– Ну, про это тоже все говорят в Барнауле, – сказал я. – Известно же, что у него с депутатами конфликт неразрешимый. Начальник УВД, говорят, поддерживал их.
– А вы знаете, что он последние три месяца вообще на Алтае не был? – спросил Владимир Путин. – Он просто не хотел, не мог заставить себя поехать туда. Ему было морально тяжело.
– Весь Барнаул говорит, что его убили, – сказал я.
– Вы серьезно? – переспросил господин Путин. – Разве не понятно, что это такое роковое стечение обстоятельств?
– Когда барнаульского мэра незадолго до этого убили, тоже, говорят, было роковое стечение. Но что такое роковое стечение? Вы же сами говорите: если бы было сопровождение, ничего не произошло бы.
Владимир Путин взял трубку телефона, стоявшего на столе (желтая «вертушка» с гербом), и попросил соединить его с генпрокурором. Когда соединили, он вышел из комнаты, где мы сидели. Его не было пять минут.
Когда он вернулся, мы продолжали говорить уже на другие темы. Один из собеседников знал, что у меня вышла книжка «Первый украинский» про «оранжевую революцию», и спросил, с кем, как мне кажется, на Украине сейчас можно иметь дело. Я искренне ответил, что ни с кем.
Господин Путин слушал, мне казалось, бесконечно рассеянно.
Тогда я уже сам спросил его о том, что меня, собственно говоря, и интересовало:
– А вы с преемником-то определились?
– В принципе да, – кивнул он. – Да ведь тут особых проблем нет. Но надо, конечно, еще посмотреть. Два, кажется, кандидата есть? Я точно не помню.
Он
– Правда, оба мне пока не кажутся стопроцентным вариантом.
Я слушал очень внимательно. Так внимательно, как я слушал сейчас, я не слушал, кажется, никогда.
– Да разберемся, – добавил президент. – Край непростой, конечно. Но это не главная сейчас проблема.
– Погодите! – не удержался я и перебил его. – Вы что, про Алтайский край сейчас говорили?
– Да, – удивился он. – А вы что подумали?
Я внимательно посмотрел на него. У меня было ощущение, что со мной сейчас поступают довольно безжалостно.
– Да нет, я про вашего преемника, – сказал я.
– А-а, – ответил он. – Про моего. Ну, понятно.
– И что?
– А что?
– Определились?
– А почему вас это так интересует?
– Потому что это всех интересует. И вас, по-моему, это интересует не меньше, чем всех остальных.
– Ну, – произнес он, – допустим, я определился.
– Тогда давайте вы нам скажете, – от всей души попросил я.
Я подумал, что можно еще добавить, что я никому больше не скажу. Я подумал, что могу сейчас пообещать что угодно.
– А вы считаете, что надо уходить? – поинтересовался он.
– Конечно, – искренне ответил я.
– Что, так не нравлюсь? – спросил он.
Я должен был что-то ответить. В конце концов мы просто сидели и ужинали.
– Что, – спросил он, не дожидаясь ответа, – вы считаете, не надо менять Конституцию?
Это была подсказка.
– Конечно, не надо. Вы сами знаете, что не надо.
– А почему, кстати? – спросил он.
Он первый раз смотрел, по-моему, с настоящим интересом.
– Потому что, если вы сейчас что-нибудь в конституции поменяете, через год от нее вообще ничего не останется.
«Оно вам надо?», – хотел добавить я.
– А, ну ладно, тогда не будем, – легко согласился этот человек.
– Так кто преемник? – еще раз спросил я.
– Скажите, если бы это был человек, который был бы во всех отношениях порядочный, честный, компетентный, вот вы бы, лично вы стали бы помогать, чтобы он стал президентом? – спросил он.
Я поразился мгновенной перемене ролей.
– А почему я должен помогать? Я работаю журналистом. Я никому не должен помогать.
– Нет, ну вы гражданин тоже. Вот почему бы вам не помочь стать президентом честному человеку?
– Вы ему лучше меня поможете.
– Нет, ответьте! – продолжил он. – Почему на меня не смотрите?
Я и правда смотрел куда-то левее и выше него.
– Что, портрет Сталина там хотите найти? – добавил он.
– Портрет Путина, – ответил я.
– Засчитывается, – кивнул он. – Но и его там нету. Ну так что, будете помогать?