Раздвоение ВВП:как Путин Медведева выбрал
Шрифт:
– Нет, – не согласился министр. – У нас были готовы 19 экипажей. Вот это действительно все. А четыре было в 2002 году. Так что у вас устаревшая информация.
– А у американцев сколько таких экипажей? – не удержался я.
– А у американцев одних авианосцев, если я не ошибаюсь, как раз 19, – не удержался и министр (на самом деле их, к счастью, всего 12. – А. К.).
– Решен ли вопрос с главнокомандующим ВМФ адмиралом Куроедовым? Он наконец уходит? – спросил я. – Контракт с ним продлен не будет?
– Подождите еще хоть чуть-чуть, и все объявим официально, – помедлив, ответил министр
– Сколько?
– Немного!
– До какого числа? До 5 сентября? – спросил кто-то.
– До 5-го? Почему до 5-го? – переспросил министр.
– 5 сентября у него день рождения.
– Дело же не в этом, когда у него день рождения, а когда истекает срок действия его контракта, – объяснил Сергей Иванов.
Он, таким образом, ясно дал понять, что контракт (истекает 5 сентября) продлеваться не будет. Это было первое признание такого рода из уст министра обороны России.
Кроме того, министр подтвердил информацию о том, что 7 сентября 2005 года он приедет в Сочи вместе с коллегой – министром обороны Китая.
– Он же учился у нас, в Высшем артиллерийском училище, в Сочи отдыхал, – глаза министра обороны России наполнились теплотой. – Он наш…
Было понятно, что Сергей Иванов не рассматривает вооруженные силы Китая во главе с их министром обороны в качестве вероятного противника.
Главнокомандующему министр обороны рассказал совсем о других подробностях из жизни армии и флота.
– В Астрахани прошли учения, в ходе которых нам впервые удалось создать объединенный командный пункт, – докладывал он. – Все четыре страны – Россия, Армения, Белоруссия, Таджикистан – осуществили пуски, все мишени поражены. В Китае в ходе учений нам удалось создать мощную группировку со сложной техникой. Корабли Северного и Балтийского флотов образовали группировку, которая приступила к учениям в Норвежском море.
Кроме того, хорошую группировку—из восьмисот человек – удалось создать из граждан стран СНГ и Организации Договора о коллективной безопасности. Эта группировка на бесплатной основе будет учиться в российских военных вузах, как когда-то подобная группировка училась в советских.
– Я знаю, речь шла о том, что курсанты других стран будут нести дежурства наравне с нашими курсантами, а наше законодательство не позволяет этого, – вспомнил президент России. – Решили эту проблему?
– Решили, – успокоил его министр. – Мы обсудили это с министрами обороны стран, откуда эти курсанты. Министры позволяют это им.
– Министры позволяют – а наше законодательство? – переспросил господин Путин. – В наряд-то ходить будут?
– В наряды? – рассеянно уточнил министр. – Будут. По-моему, ничего странного тут нет.
– Я тоже считаю, что ничего странного нет, но надо же закон соблюдать! – ни с того ни с сего разволновался господин Путин.
– Соблюдем, – уверенно ответил министр.
В заключение он рассказал про очередные учения – в октябре-ноябре 2005 года, на этот раз на территории Индии.
– Воздушные десантники будут прыгать на неизвестную местность в незнакомых условиях, – доложил министр обороны.
В глазах его были тревога и восхищение.
Казалось, Владимир Путин получает особенное удовольствие,
Народ же был совершенно дезориентирован. Стоило председателю правительства Михаилу Фрадкову выступить на заседании Совета безопасности России 20 июня 2006 года с докладом о реализации нацпроектов, как для подобной растерянности появлялся очередной повод. Учитывая, что кроме него перед журналистами должны были выступить вице-премьеры Дмитрий Медведев и Сергей Иванов, можно было с большой долей вероятности предположить, что в списке возможных преемников господина Путина появилась еще одна (явно недостающая) кандидатура. Это впечатление усиливалось тем очевидным соображением, что в список преемников можно смело зачислять, как это ясно даже ребенку, всех, кто имеет хотя бы какое-нибудь отношение к реализации какого-нибудь из нацпроектов. (Один мой знакомый получил, например, заказ на производство высокотехнологичной медицинской аппаратуры для российской глубинки. И что же? Я смотрю на него теперь другими глазами!)
В Шанхае Владимир Путин жил в просторном номере. В этом номере был накрыт стол с угощением, которое, похоже, привезли из Москвы. Конфеты, печенье, пирожки. Все как в Кремле. Шампанское, коньяк в бокалах, водка в рюмках. Господин Путин до нашего прихода смотрел спортивный канал CCTV, по которому шел футбол Швеция – Парагвай. (Минут через двадцать после начала разговора президент России телевизор все-таки выключил.)
Владимир Путин сказал, что поездкой в Китай в принципе доволен:
– Хозяева старались, кухню китайскую я люблю, она не очень острая, повара у них искусники. Все разнообразно так, замысловато.
– И непонятно, что едите, – сострил кто-то.
– Все очень понятно, – твердо ответил господин Путин. – Есть, оказывается, у них утка по-шанхайски. Вот есть, все знают, утка по-пекински, ее насильно кормят, потом вкусно получается. Оказывается, у них утка по-шанхайски. Здесь она ест добровольно, и совсем по-другому получается. Вкус, я хочу сказать.
«Здесь» – он имел в виду в Шанхае. Ведь утка-то по-шанхайски.
Его спросили, какие подарки он привезет из Шанхая домой жене и детям.
– Мне очень меню понравилось, – застенчиво признался господин Путин. – Очень интересное, с такими блюдами… И с такими… ну, марками. Очень необычное меню.
Было не очень понятно, о чем он сейчас говорит, и я попробовал уточнить:
– То есть вы в качестве подарков везете домой меню с вашего обеда?
– Ну да! – искренне обрадовавшись, что его поняли, воскликнул господин Путин. – Оно с марками, я же говорю!
– А вы здесь без жены?
– Без, – уверенно подтвердил он. – Жена хотела поехать, но потом испугалась – жары. Я даже организаторам сказал, что она испугалась жары.