Раздвоенное сердце

Белитц Беттина

– Нет. Но ты всё-таки опасен. И ты вторгся в мои сны, - сказала я укоризненно.

– Не так, как это делают другие Демоны Мара. Я не похищаю хорошие сны и чувства, во всяком случае, не у людей. Нет. С тобой кое-что случилось, чего я не ожидал. Я подозревал, что это случилось, но только теперь я знаю это точно.

– Что ты имеешь в виду? Что случилось?

Колин внимательно смотрел на меня, как на маленькое научное чудо.

– Кажется, что наши воспоминания иногда сливаются друг с другом. И всё равно, я открыто признаю..., - он нахально усмехнулся.
–

Ну, я признаю, что иногда заглядывал в твои сны и принюхивался к ним, без того, чтобы попробовать их. Как к кусочку торта за стеклом прилавка. И это всё. Честно, - он улыбнулся ещё шире.
– Ты очень талантливая в отношении снов. Это впечатляет.

Я хотела уже поблагодарить его, когда поняла, что он только что сказал. Колин приблизил свой дух к моему. Я надулась и уже хотела перейти к обличающей тираде, когда меня прервал его блик. Было очень трудно одновременно смотреть ему в глаза и в то же время ругаться.

– Значит, ты действительно видела меня? В твоих снах? Это правда?
– спросил он настойчиво.

– Когда ты был ребёнком, да, - ответила я.
– Три раза. Когда ты лежал на чердаке. И когда твоя сестра поила тебя молоком кобылы. Была зима, одинокий пейзаж. В другом времени.

– Шотландия, - сказал он с тоской в голосе.
– Ты действительно была там. Мы замолчали. Я вспомнила и другой свой сон, эту встречу на нашем газоне, ночью, и его руки, которые болезненно впились в мою спину. Но прежде всего его объятья, в которых я потеряла себя и в тоже время нашла. Спросить его об этом? Или он посмеется надо мной?

Может быть, это был действительно просто глупый сон влюблённой девчонки, с небольшой добавкой ужаса. Нет, я не буду его спрашивать. Я не хотела знать всего. Во всяком случае, не сейчас. То, что я, не осознавая этого, прикоснулась к его воспоминаниям, было на мой вкус уже достаточной потерей контроля.

Внезапно Колин улыбнулся, и свет вернулся в его глаза. Я не могла на него насмотреться.

– И ты находила меня таким же отвратительным ребёнком, как и мои родители? И наводящим страх?
– Он спросил это подчёркнуто остроумно, но в его голосе слышалась и глубокая серьёзность.

– Не отвратительнее, чем обычно, - сказала я, пошутив.
– Нет, конечно, это ерунда. Ты был ребёнком! Как они только могли оставлять лежать тебя там наверху?

Колин задумчиво провёл пальцем по носу.

– Знаешь, я часто вижу эту картину перед собой. Она просто всплывает в различных ситуациях, и я ничего не могу с этим поделать. Я вдруг вижу себя. Себя в этой гнилой, холодной комнатушке. Как я смотрю в окно. Как моя мать отталкивает меня от себя. Как она отвергает меня и боится. Может быть, это результат яда Тессы, которым она хочет мне напомнить, кто я. Но то, что ты тоже видела меня и думала об этом, не боялась меня - это всё что-то меняет. Теперь мне будет легче это переносить, - сказал он как будто самому себе. У меня встал ком в горле.

– Но в прошедшие две недели этого больше не случалось. Я больше ничего о тебе не видела и не ощущала тебя, - сказала я.

– Я пытался

держать твои мысли от себя на расстоянии. А свои собственные - тем более. Но как я уже говорил, ты настойчивее, чем я думал. Браво!

Колин слегка наклонился и улыбнулся мне так невозмутимо, что я рассмеялась. Это было хорошее чувство. Но когда мой гнев и страх, в конце концов, улеглись, исчезла и моя сила. Я чувствовала себя дряхлой, вялой, разгоряченной и измученной. Колин встал, подошёл к раковине, намочил полотенце и осторожно положил мне его на затылок. Его прохладная рука коснулась моего лба.

– У тебя снова температура?

– Я не знаю. Ты хочешь этого?
– спросила я язвительно. Я прижала угол полотенца к виску.

– Ты переоцениваешь меня. Я всего лишь ослабил твою иммунную систему и твою подругу Майке. Я повлиял на неё. Мы чувствуем заразных микробов.

Фу. Бумажная салфетка Майке, прижатая к моему рту.

Конечно. Вот почему Колин так угрюмо смотрел в сторону Майке - он заставил её сделать это.

– Остальное ты сделала сама, - сказал Колин, пожимая плечами, и указал на мой живот.
– Я бы с удовольствием сказал тебе, что ты обязательно должна обмотаться попоной. Но это было бы контрпродуктивно, во всех отношениях. Почему женщины сегодня показывают всем свой голый живот и отрекаются от своих бровей? Ты можешь мне это объяснить?

– Э-э - нет.
– Тайком я посмотрела на свой живот. Хорошо, что штаны не со спущенной талией и пупка не видно.
– Просто так заведено.

– И тебе это ведь совсем не нравится.

– Хм.

В самое яблочко. Понадобились месяцы, прежде чем я смерилась с постоянным сквозняком в области своего пупка, и даже тогда на меня снова и снова накатывало чувство, будто я потеряю свои штаны на ходу. С другой стороны, учитывая тот факт, что я сидела напротив Демона Мара, который мог управлять пауками, это были чертовски банальные вещи. Внезапно для меня всё стало слишком.

– О Боже, Колин, я не могу. У меня ещё столько вопросов, но я просто больше не могу ... Всё как-то...как-то смешалось у меня в голове, - простонала я и потёрла свои горящие глаза.
– Мой отец рассказал мне, как его атаковали и что такое полукровка - это всё настолько запутано.

– О твоём отце мы поговорим в другой раз. Может, он и не рассказал тебе всего. Но я уверен, что он тебе, вам, ничего не сделает. На данный момент его всё равно здесь нет.

– Откуда ты это знаешь?
– спросила я в недоумении.

– И это я тебе когда-нибудь объясню.

Я догадывалась, что будет тяжело в этом пункте противиться 158 летнему похитителю снов, который пережил две мировые войны и, вероятно, объехал весь мир. Наверное, даже при хорошем здоровье, я не буду жить достаточно долго, чтобы узнать всё.

– Означает ли это, что я должна идти?

Колин, выдыхая, рассмеялся, но я видела, что не ошиблась.

– Так будет лучше.

– Колин, нет, пожалуйста, я хочу остаться здесь на ночь. Я не могу уйти и думать, что никогда не увижу тебя снова ...