Разгадка близка?
Шрифт:
События, развернувшиеся минувшим летом в Заполярье, возле избушки, сооруженной у впадающего в озеро нерестового ручья, являют собой эксперимент, поставленный волей случая. Итак, 10 августа 1988 года. Озера, реки, безлюдные острова. Лесотундра… Шестеро молодых людей поселились в построенной своими руками избушке.
— Казалось, нас какой-то дух выгоняет, — рассказывал позже Саша Приходченко — Два первых вечера прошли как-то беспокойно. Ребятам чудились чьи-то шаги вокруг избушки, какие-то потрескивания, похрустывания. А то вдруг несколько камней упали рядом, один попал в костер. Причем камни-то мокрые. Я решил проследить, кто же это над нами подшучивает. Ночи стояли светлые,
Я вбежал в избушку и крикнул, что здесь живет волосатый великан. В ту же ночь его увидели и остальные. Мы, как всегда, сидели вокруг костра, и вдруг он пожаловал. Стоит и смотрит на нас. Двуногий, лохматый, светло-серый, без хвоста, почти как человек. Мы сразу поняли, из-за чего он пришел, но это наша тайна.
Когда тихо вели себя, не приходил. Его одна вещь наша привлекла. Мы ему сразу дали имя Афоня, как у персонажа одноименного фильма. Уговаривая его уйти, кричали: «Афоня, рубль дадим, уходи за ручей!» Когда же хотели подозвать: «Афоня, рубль давай» Но шутки шутками, а вообще-то он бегал за нами, подсматривал: следил. Иногда стучал, по стенам избушки. Пытался смотреть в окно. В последние ночи подходил к нам все ближе и ближе. К лодке отбежим гурьбой, оттолкнемся, с воды на него смотрим.
— Как считаешь: не пытался ли он играть с вами? — спросила я.
Однажды возвращались вечером с озера — не хотелось ночевать с комарами. И вдруг он откуда ни возьмись. Бросился наперерез и разделил нас. Передние ринулись в избушку, задние — к лодке. А один, Суродин, не выдержал и кинул камень в него. Афоня жалобно замычал — и за ним. Тот — в избушку, да так быстро, что обогнал Женю Трофимова и раньше оказался у цели. А Женя только схватился за ручку двери, как поскользнулся. Ступеньки скользкие, мы на пороге чистили грибы и рыбу. Наверное, это и спасло его от более близкого знакомства с животным.
Афоня попытался схватить Женю за плечо, но рука его (конечно, не лапа) скользнула по мокрой энцефалитке из болоньи, и он по инерции проскочил мимо. Пока же разворачивался, мы успели втащить Женю в избушку…
— Люди, как услышали о нашем звере, стали насмехаться, — искренне обижается Слава Ковалев. — Утверждать, что это, дескать, старый седой медведь, который все время (?) на задних лапах ходит. Но такого ведь не может быть! Да и лицо у него, а не медвежье рыло, лоб скошен назад. Он сутулый, постоянно в движении, и поэтому кажется, будто его руки ниже колен.
Огромная грудная клетка. Камни бросает и снизу, и из-за спины. Как- то попробовал достать до лодки корягой, а когда она отошла от берега, кинул корягу в нее. Медведь так себя не ведет. И еще одна особенность — присядет и прыгает на корточках, а потом, глядишь, опять побежал. Ни минуты покоя. Только что впереди был, уже — сзади.
Щенка вот жаль, — вставил Саша Приходченко. — Я щенка с собой взял, совсем маленького. Поэтому он в избушке и намочил. Выставили его за дверь, привязали на ночь к пеньку саамским узлом. Об Афоне мы еще не знали. Утром ни щенка, ни веревки. Мы долго искали щенка, но даже шерстинки не нашли. А лайки, которые видели нашего визитера, вели себя, на удивление, тихо. Никак на него не реагировали.
— Защищаться приходилось всерьез, — вздохнув, продолжил Саша. — Убегая от этого существа, мы каждый раз запирались в избушке, вставляя топорище
— Афоня защищал свой участок леса как мог, — констатировал Саша. Как-то у меня нога разболелась, даже опухла, и я весь день провел возле избушки. Ближе к вечеру смотрю — он по ту сторону ручья. Идет! Я бросился в избушку и закрылся. Потом ребята, слышу, приплыли. Кричу им в окошко, что Афоня здесь. И что тут началось! Он стал метаться: то к избушке, чтобы я не вышел, то к озеру, чтобы ребята не высадились. По всему выходило — не хочет он, чтобы мы здесь обретались. Только ранним утром ушел.
Когда он нас запугал до предела, часть ребят отправилась в село. На следующий день прибыли охотовед И. Павлов и егери М. Никонов и В. Питоримов. Ближе к ночи мы подумали, что зверь ушел. Опять расшумелись, а он тут как тут. И светло еще было. Егери — за ружья и пошли прямо на него. Афоня повернулся боком, постоял, а потом мелькнул несколько раз среди деревьев и скрылся.
— А я увидел его впервые при таких обстоятельствах, — сообщил Роман Леонов. — Слава мне крикнул: «Роман, ты хотел посмотреть, вот он!» Он стоял за ручьем. На глазах у меня присел на корточки, руки легли на землю. Не меняя позы, прыгнул сначала влево, потом назад, как бы по вершинам треугольника. Потом вдруг резко поднялся и пошел на нас. Полное впечатление, что это психическая атака. Я поглядел на его темное морщинистое лицо и, помню, подумал: «Такой старый, а ведет себя как молодой!» Когда же боролись за дверь, пришлось лицом к лицу столкнуться. Он открыл ее полностью.
Я увидел лицо совсем голое, как бы сильно загоревшее, глубокие морщины. Все, как у человека. Нос курносый, ноздри резко выделяются. «Стрижка» ровная, высоко начинается. Круглые глаза блестели гневом. Я — под полати… Потом собрался с духом, выскочил из избушки. А Слава стоит у костра, держит головешку и поглаживает у локтя руку, которую ему Афоня растянул. А тот наблюдает за ним из-за избушки…
Мне кажется, их было все же двое. Тот, что за лодками по берегу бегал, потемнее и выше ростом. А который за дверь боролся, пониже. Высокий ходил быстро, почти бегал и большими шагами, так плавно, будто в ногах какаято амортизация. По болоту идет как по ровному, будто нет там ни кочек, ни впадин…
Еды нашей никакой не брал. Соль всегда на столе перед избушкой, и под деревом пачка все лето стояла. Сахар на столе, консервы открытые, каша, суп.
Он ни на кого не похож. Не медведь, не обезьяна. Вроде человека, но не человек. На деревья с земли вспрыгивает. Будто уже мимо пробежал, а сам присел и прыгнул. Схватится за ствол, повиснет и смотрит, как лодки проплывают мимо.
— У меня еще была внутренняя невера, что есть такое существо, — признался охотовед Игорь Павлов. — Когда нас срочно вызвали ребята, то первое, о чем подумалось, так это о медведе. А когда увидел его, решил: все же переодетый человек. Но была еще в памяти фраза ребят: «Вы сами увидите, сами испугаетесь!» Вот почему в первые секунды я еще держался за винтовку. А потом заметались мысли: человек? — где-то всплыло: снежный? И сразу обрушилось: стрелять не будем — человек!