Разгадка
Шрифт:
Будь у меня больше сил, я бы попыталась дать ему отпор. Велела бы ему держаться от меня подальше. Сказала бы, что я его не боюсь.
Я знаю, что этого никогда не произойдет.
Мои пальцы хватаются за края стола. Дверь распахивается. Я поднимаю глаза и вижу в окне отражение Мэри. Она включает свет. Я моментально щурюсь. Мой взгляд скользит к фигуре в углу. Он все еще наблюдает за мной. Вслед за Мэри в комнату входят еще две медсестры. Они пытаются удержать меня. Каждая мышца в моем теле напряжена и упирается, пытаясь сбросить
Затем приходит дежурный врач. В его руке шприц. Я тотчас расслабляюсь. Наконец-то. Мое спасение. Мои легкие расширяются, и я всасываю весь воздух, какой только могу. Скоро все будет хорошо. Я смогу уснуть и больше не видеть его.
– Наоми, Наоми, – вздыхает в углу отец Ланы. – Это только временная мера. Я всегда буду ждать здесь.
Я игнорирую его и смотрю на шприц. Мой рукав закатан выше локтя. Я чувствую, как доктор ищет вену, и стараюсь не дергаться. Наконец он ее находит, и острый болезненный укол того стоит. Я на пути к облегчению. Еще несколько минут – и я буду там.
– Только не открывай глаз. Если ты его не видишь, его нет, – говорит голос в моей голове.
– Я продолжу следить за тобой отсюда, – говорит он. В его холодном голосе слышатся садистские нотки.
Никто из тех, что сейчас суетятся вокруг меня, не реагирует на его голос. Только я. Но и мне постепенно становится все равно. Лекарство начинает действовать. Правда, очень-очень медленно. Но я подозреваю, что это делается специально. Чтобы вы – и только вы – могли запомнить это чувство.
Я смотрю на свет на потолке. Он превращается в калейдоскоп белых фрагментов. Те превращаются в сферы, которые отделяются и распадаются на миллион кусочков. Я смотрю, как они множатся. Это прекрасное зрелище. И все же я отрываю от него взгляд и смотрю на лица вокруг себя. Медсестра, которая держала мои ноги, теперь стоит рядом со мной. Ее лицо расплывается и исчезает. Она гладит меня по волосам и говорит нежным голосом:
– Просто расслабься.
Я киваю. Или пытаюсь кивнуть.
«Просто расслабься, просто расслабься», – повторяю я себе.
Доктор и медсестры уходят, в комнате остается лишь звук моего дыхания. Я кладу руку на бешено стучащее сердце и переворачиваюсь на бок. Лекарство разносится по всему моему телу. Мои мышцы расслабляются. Мои кости становятся невесомыми.
Я легкая как перышко.
Я покидаю свое тело.
Я – привидение.
Моя кожа полупрозрачна. Я чувствую себя чистой. Мой разум спокоен. Я встаю с кровати и обвожу глазами маленькую комнату. Я словно стою на сцене. Я свысока смотрю на окружающие меня предметы, а потом – на безобразную правду, мое сломленное «я».
Я отказываюсь
Мое тело начинает болеть. Боль начинается медленно, но постепенно распространяется повсюду. Я смотрю на свою полупрозрачную кожу. Некое тело начинает обретать форму. Я начинаю ощущать его тяжесть. Я в панике.
Я отхожу от кровати. Я продолжаю двигаться, пока не схожу со сцены. Пока не приближаюсь к противоположной стене комнаты, надеясь, что смогу побыть в этом укрытии чуть дольше.
Увы, слишком поздно.
Когда я открываю глаза, я вижу белую стену. Я вернулась в свое тело. В надломленное, слабое тело.
Меня обволакивает чувство безопасности. И тогда я чувствую запах сосны. Через несколько секунд на мой живот ложится рука. Лахлан.
– Закрой глаза, – шепчет он мне в ухо. – Так ты сможешь контролировать свои мысли.
Сердце бьется резким стаккато, но затем замедляется. Лах-лан. Лах-лан, стучит оно. Его рука напрягается, словно он слышит этот ритм.
– Я расскажу тебе сказку. – Он протягивает руку и убирает мои волосы в сторону. – Хочешь, чтобы я рассказал тебе сказку, малышка? – спрашивает он.
Я ни разу не обернулась. Я не хочу смотреть через плечо и видеть смятые простыни. Я не хочу, чтобы все это было в моей голове. Поэтому я киваю и слушаю глубокий тембр его голоса. Такой уверенный. Такой спокойный. Каждое слово похоже на ласку – нежное заверение, что со мной все в порядке.
Прежде чем тьма окончательно затягивает меня, я слышу, как он шепчет:
– Десять лет назад ты была храброй. Десять лет назад ты брала то, что хотела. Десять лет назад мы с тобой…
8. Личность
Десять лет назад
Сегодня мой отец ругался из-за фейерверка.
Когда мы ужинали, он стукнул рукой по столу и рявкнул:
– Этот чертов мальчишка Холстед пускал ракеты, бенгальские огни, фейерверки, и бог знает что еще, до четырех утра! Эх, зря я не вызвал полицию!
Эти огни были прекрасны. Но я бы никогда не сказала это вслух. Я целый час тихо сидела и смотрела, как мой отец кипятится, и лишь потом набралась смелости и попросила разрешения выйти из-за стола.
Я пошла в свою комнату, выключила свет и уставилась в окно. Я пыталась лучше рассмотреть дом наших соседей. Которых по идее должна была ненавидеть.
Холстеды переехали в дом по соседству четыре года назад. И в течение последних четырех лет мой отец разглагольствовал о них при первом удобном случае.
– Чертова семейка эти Холстеды. А ведь я мог купить землю, на которой стоит их дом…
И так далее в том же духе. Это всегда начиналось как ворчание, но с каждой минутой голос отца становился все громче, все сильнее. Глаза метали громы и молнии.