Разгар брачного сезона (сборник)

Алешина Светлана

– Интересно узнать, в чем?

– Вы не такая зануда, как она! К тому же в вас гораздо больше шарма.

Лариса улыбнулась и кокетливо взглянула на попутчика.

– А вы не похожи на Круза Кастильо! – скептически поджала она губы.

И, видя, что Виктор несколько смутился, поспешила его успокоить:

– Не обижайтесь! Этот герой мне нравится еще меньше, чем вам – его жена. С ума можно сойти – столько серий работать в полиции и не раскрыть ни одного преступления!

Виктор и Лариса дружно засмеялись.

Их

непринужденный разговор продолжался вплоть до того, как поезд, миновав Мичуринск, вырвался на просторы Рязанщины и полным ходом устремился к столице. Лариса посмотрела на часы и поняла, что если сейчас не заснет, то утро с головной болью, усугубляемой проблемами мужа, ей гарантировано. Виктор также, несмотря на то, что внешне бодрился, с трудом сдерживал зевоту.

– Спасибо за вечер! – сказала Лариса. – А то я уж думала, что мне придется скучать!

– Абсолютно не за что! – ответил Виктор. – Это мне надо благодарить судьбу, что мы с вами оказались в одном купе.

Лариса улыбнулась и мягко, почти нежно и в то же время полувопросительно произнесла:

– Давайте отдыхать?

– Да, конечно! Вы извините, если заговорил вас.

Лариса потянулась к выключателю и через несколько минут сладко заснула под стук колес и легкий дурман в голове от французского белого вина.

Глава седьмая

Евгений нервно прохаживался по перрону Павелецкого вокзала и смотрел на часы. Прибытие поезда уже объявили, и он должен был показаться из-за поворота с минуты на минуту.

Котов был раздражен еще и потому, что вчера в течение дня он так и не смог застать Людмилу. Ее телефон молчал, и Евгения терзали плохие предчувствия. Мысли набегали одна на другую, в голове был полный бардак, усугубляемый еще и похмельным синдромом. А тут еще налоговая полиция решила поиграть своими шаловливыми загребущими пальчиками у него в фирме. «Черт бы побрал это идиотское правительство!» – подумал Евгений. Все не так, как у людей. Объявили о снижении налогов, а сами дерут три шкуры.

Вообще Россия в последнее время стала раздражать Котова своими двойными стандартами. Написано одно, а делается абсолютно диаметрально противоположное. Но даже если принять данную ситуацию за аксиому, все равно можно попасть впросак. Официально, открыто делать это самое противоположное нельзя. Надо знать, как дать, кому дать, сколько дать. А этого нигде ни в какой инструкции не написано. Все это страшно раздражало. Как просто в Германии – написано «по газонам не ходить» – значит, не ходить. И никто не ходит.

У нас же не ходить нельзя, потому что таблички имеют обыкновение вешать во всяких жизненно важных местах. И все ходят, до поры до времени, пока не появится милиционер. А когда он появится, то сдерет с тебя штраф, за тебя и за того парня. И

еще очень важно, как ты ему этот штраф преподнесешь. Если лицо твое не понравится, то он тебя в тюрьму, и по всей строгости закона.

Тьфу! Евгений сплюнул от злости, которая вскипела в нем к стране, полномочным ее представителям в зеленой камуфляжной форме и к себе. Да, именно к себе. Его-то нынешние проблемы связаны только с ним самим, с его казавшимися невинными шалостями.

Мысли Котова оборвал шум проплывшего мимо него электровоза, который тянул за собой поезд, раскрашенный в веселенькие сине-красно-зеленые цвета и носивший гордое название «Волжские дали».

В купе спального вагона пассажиры собирались на выход.

– Я возьму вашу сумку? – спросил Виктор, когда поезд остановился.

– Да, конечно.

Лариса набросила на себя джинсовую куртку, поглядев на хмурое утреннее небо столицы. По всем признакам, тепла от Москвы ждать не приходилось.

Виктор прошел по коридору вагона и раскланялся с проводником. Тот улыбнулся ему в ответ, пошевелив своими буденновскими усами.

На перроне Ларису встретило знакомое и вместе с тем необычно мрачное лицо Евгения. Он был одет в кожаную куртку, под ней была темная рубашка. Ларисе бросилось в глаза, что муж ее небрит, а круги под глазами выдавали, что в последние дни ему пришлось несладко.

Виктор отдал Ларисе ее сумку, которую, по идее, должен был сразу же подхватить Котов. Однако этого не произошло, и Лариса, наградив благодарным взглядом своего нового знакомого, сама взяла ее из его рук.

– До свидания, – сказал Виктор, не без ревности поглядывая на то, как Евгений прикоснулся своим небритым лицом к щеке жены.

– Всего хорошего, – ответила Лариса и проводила его долгим взглядом, рассеянно слушая дежурный лепет встречающего мужа.

А он наконец обратил внимание на вещи Ларисы, взял у нее сумку и увлек жену вперед. Через несколько минут они уже сидели в «Чероки». Ларисе вдруг стало грустно оттого, что ушел Виктор. Ушел, и неизвестно, свидятся ли они еще раз.

Она внутренне даже удивилась этому. Давно уже у нее не было такого, чтобы встреча с каким-то мужчиной, тем более случайная в поезде, оставила у нее такое впечатление.

Евгений же ехал по Москве с кислым видом, морщась не то от утреннего холодка, не то от обстановки на дороге, не то вообще непонятно от чего… Лариса, погруженная в свои мысли и снова и снова прокручивающая в голове моменты разговора в купе, обратила внимание на настроение мужа, только когда они уже подъезжали к его дому.

Котов подвел джип к подъезду и стал напряженно осматриваться, не выходя из машины. Это было так ему несвойственно, что Лариса не удержалась от шутки.

– Ты что, поссорился с чеченскими террористами? – спросила она.