Разгар брачного сезона (сборник)

Алешина Светлана

Двадцатью минутами спустя, припарковав «Вольво» возле Центрального рынка, она закрыла дверцы, дождалась, когда вылезет Настя, взяла дочь за руку, и они вместе направились на площадку перед цирком.

Эта площадка являлась центром городской уличной торговли. Многочисленные лотки предлагали покупателю все, что угодно: от пельменей и вареников до книг, компакт-дисков и видеокассет.

– О, мам, смотри, новая серия мультфильмов! – радостно воскликнула Настя.

– Да? – недоверчиво спросила Лариса.

Она

в последнее время старалась не баловать дочь новыми мультиками, поскольку Настя и так вела не слишком активный образ жизни: в школу и из школы – на машине, уроки, а потом телевизор. И у нее стали портиться глаза: в школе на медосмотре врачи сказали, что у девочки прогрессирует близорукость.

– Мам, у меня такой нет! – дергала за рукав Ларисиного плаща Настя.

– Мы с тобой вышли покупать подарок дяде Стасу! – отрезала строгая мама. – Дождись своего дня рождения и тогда будешь канючить!

И, переключившись на молодого парня за лотком, который от холода слегка припрыгивал и переминался на месте с ноги на ногу, спросила:

– Молодой человек, у вас есть какие-нибудь ужасы? Чтобы было много крови, жестокости… – Лариса смущенно посмотрела на парня, словно просила прощения за то, что собирается купить фильм именно этого жанра.

– Сколько угодно! – с готовностью ответил он. – Вот, пожалуйста, смотрите…

И указал на стенд, на котором в ряд выстроились видеокассеты. Их оформление в основном было выдержано в сине-красно-черных цветах. Очень редко встречались желтые проблески, а зеленому и белому цвету в этом ряду вообще место было заказано.

Названия были под стать: «Колдуны из Техаса», «Океан под прицелом», «Роковая пилюля», «Мертвецы из НЛО».

– Вот это мистика, захват чудовищами биржи в Гонконге, это киноэтюд о перерождении нормальных людей в насекомых… Это боевик, достаточно крутой – борьба двух фэбээровцев против инопланетян, вступивших в союз с мертвецами.

Лариса посмотрела на кассету. На ней были изображены типично голливудский благородный мужской тип средних лет и молодой громила с неправильными чертами лица и выдвинутой вперед челюстью. В руках у них были огромные навороченные ружья, которыми они отстреливались от скелетов и каких-то непонятных существ с продолговатыми лицами.

– Лучший фильм прошлого года, – ударился в рекламу продавец, видя, как Лариса рассматривает эту кассету.

«Если это действительно так, то у Асташевского он уже есть», – вздохнула Лариса.

– А может, что-нибудь наше, российское? – спросила она вслух у продавца.

Тот отрицательно покачал головой. На его лице появился скепсис. Конечно, эта дамочка просто от нечего делать пудрит ему мозги, а сама ничего не купит.

Однако что-то в мимике продавца показалось Ларисе неестественным, и она продолжила:

– Совсем ничего?

– А вам действительно нужны крутые ужасы? – вдруг спросил

продавец, сконцентрировав свой доселе блуждавший по сторонам взгляд прямо на Ларисе. Затем он оценивающе посмотрел на ее одежду и во что была одета Настя.

– Конечно! – ответила она со всей искренностью, на которую была способна.

– Вообще-то есть кое-что, – взгляд продавца снова стал блуждающим. – Но это дорого стоит…

– Сколько?

– Двести за кассету, – рассматривая соседний лоток, сказал продавец.

– Что же это за фильм, который может стоить такие бешеные деньги?

– Модное направление, антихеппи-энд. Пошло от американцев, сейчас развивается у нас. Поскольку такое кино, как бы это сказать… несколько элитарно, то расходится только среди любителей. Но своих денег стоит.

– Что же там такое? – продолжала удивляться Лариса.

– Я же говорю – антихеппи-энд, жесткое, даже жестокое кино. Все снято очень натурально. Но… – продавец помедлил и снова вперился взглядом в Ларису. – Вам действительно нравятся ужасы?

– Обожаю, – Лариса постаралась, чтобы ее улыбка была одновременно смущенной и вызывающей.

– А двести рублей не пожалеете?

– Смотря за что! – В Ларисе заговорила практичная и хваткая женщина.

– Кто берет кассеты, остается довольным и приходит снова.

– А как называется фильм? – спросила Лариса, надеясь на то, что она вспомнит названия, которые она видела на полке у Асташевского, чтобы сравнить.

– «Мясо», – коротко выстрелил продавец.

Лариса задумалась. Название было кратким и запоминающимся. Наверняка она бы запомнила его, тем более что оно контрастировало со стандартными и набившими оскомину «Беглецами», «Погонями», «Двойными ударами» и «Местями в полночь».

– Покажите кассету.

Продавец еще раз внимательно посмотрел на покупательницу и полез под прилавок. Он вынул оттуда обычную видеокассету с наклейкой. На ней были изображены какие-то люди в масках и окровавленный человек с перекошенной физиономией. Картинку, выдержанную в темных тонах, наискось пересекала надпись «МЯСО». С каждой буквы ручьями стекала кровь. Кроме того, в углу Лариса увидела дымящуюся женскую промежность.

– Ну что, впечатляет? – спросил продавец, хотя по картинке вряд ли можно было составить какое-то впечатление о фильме.

– Ладно, – решилась наконец Лариса и полезла за деньгами в сумочку.

Уже отдавая две сотенные бумажки продавцу, она спросила:

– А если мне не понравится?

– Если вы действительно любите ужасы, то не понравиться вам не может, – парень сделал акцент на слове «действительно». – Вот увидите, режиссер, который снимал этот фильм, через несколько лет будет котироваться на уровне Хичкока.

Лариса недоверчиво посмотрела на продавца, засунула кассету в пакет и отошла в сторону.