Разгильдяй
Шрифт:
Несколько раз происходили несчастные случаи с капитанами английских судов, пытающихся за взятку вывести из империи лес. Такие же несчастья происходили и с чиновниками причастными к этим попыткам, и с купцами решившими, что им сам чёрт не брат.
Английский посол по этому поводу приходил собачится с императором. Каждый раз император приглашал меня и каждый раз оказывалось, что английский капитан вор и работорговец. По показаниям свидетелей, капитан, пытавшийся вывести чужой лес, оказывается ещё и работорговец. На корабле находились прикованные цепями молодые женщины. Для членов экипажа корабля
С прибытием золотого парохода дела пошли вверх. Не стал держать золото и серебро в подвале, а совершенствовал и расширял производство товаров с повышенным спросом. Если раньше, до прибытия парохода, я терпел задержки, поскольку трясся над каждой тонной золота, то теперь почувствовал себя свободнее.
Как же. Золото, хоть не греет, зато даёт более важное чувство, уверенность в своих силах. Если сомневаетесь, то выйдете на улицу без денег. Попробуйте, чего-нибудь добиться. Ну, там, проехать на автобусе, купить хлеба, найти кров над головой.
Когда золота сотнями тонн, то появляется ещё одно чувство. Чувство полного спокойствия. Ничего не волнует, ты свободен и можешь легко, и продуктивно рассуждать, как потратить кучу золота, чтобы завести ещё одну кучу, но большего размера.
Не торопясь объехал свои предприятия. Ближе познакомился с людьми. Подробнее узнал о болезненных местах. Раньше пытался, как-то выкрутиться, но недостаток средств не позволял замахнутся на рубль. Как в том анекдоте: размах рублёвый, а удар на копейку. Теперь появилась возможность вложить крупные средства в расширения узких мест, с учётом будущих потребностей. Самое главное, что у меня нет сомнений, понадобится или нет, купят или отвергнут. Решил расширять производство с учётом дальней перспективы.
Одно из самых перспективных направлений — строительство дорог.
Конечно, при моих предприятиях сложилась сеть современных дорог. Как мог способствовал постройке автодороги из Москвы в Петербург. Даже вложил в строительство небольшие средства. Дорогу главным образом строили за счёт казны.
Построил сеть платных дорог вокруг предприятий. Рядом с автозаводом имеется испытательный полигон. Каждый день на полигоне автогонки. Присутствуют зрители, приезжающие на машинах из Питера и Москвы. Если расширить сеть дорог до других городов, то Бологое станет автостолицей России.
С предложением построить сеть платных дорог вышел на Столыпина, а затем на Николая. Получил полное одобрение, но не деньги. Николай пожелал участвовать в доходах за счёт использования государственной земли. Ну, а там, где его личные владения, доход пойдёт ему лично. Если земля принадлежит частникам, то придётся договариваться с каждым в отдельности.
Первоначально наметил построить дороги до Ярославля и Нижнего. Конечно, как только начну покупать землю, так сразу зашевелятся перекупщики и мне придётся переплачивать
Геморрой ещё тот. Решил хоть немного сэкономить. Узнал, каким образом выкупают землю, под строящиеся железные дороги. Имеется несколько десятков переговорщиков, которые не мытьём, так катаньем добиваются уменьшения стоимости выкупаемой земли. За свои услуги берут немалые деньги. Между ними яростная конкурентная война. Они сбиваются в стаи по интересам и каждая стая грызётся с другими большими или меньшими стаями за выгодные подряды.
Пригласил перекупщика из самой крупной стаи для выяснения позиций в ресторан. Представителем стаи оказался некий еврей, знакомый мне по спискам, украденным из английского посольства. Я видел его на аукционе, когда выкупил имущество, внезапно умершего банкира Резенмана.
Прибыл в ресторан, уселся за столик и заказал кое чего на обед. Спустя пару минут показался мой визави. Его зовут Яков Михайлович. Предложил Яков Михаловичу Блюмкину присаживаться. Помню фамилию Блюмкина из истории Земли. После революции он убил немецкого посла в Москве. Был сторонником развенчанного Троцкого. Блюмкина расстреляли, потому как поддерживал еврея Троцкого, а не кого другого.
Не могу сказать, тот самый Блюмкин или другой. Поэтому разговор завёл с выяснения родственных отношений собеседника. Яков Михайлович упёрся. Спросил: зачем Вам это знать? Почему он должен тратить время на допросы? Если ему захочется, чтобы его допрашивали, то обратиться к специалистам, к жандармам. Они умеют допрашивать. А, Вы Виктор Александрович, не специалист, поэтому допрашивать не умеете.
Я не возражал, а сообщил, что хотел с Яковом Михайловичем кое что обсудить. Он один из лидеров в стае и мне желательно знать больше о бегающих вокруг волках, тем более, если иметь с ними дела. Конечно, я не желаю оскорбить Якова Михайловича. Но, рядом с ним, ощущаю себя бедным и беззащитным зайчиком, которого окружает стая волков.
Я примерно так представляю ситуацию, если перевести ощущения с банковских терминов в лесные.
Яков Михайлович хмыкнул:
— Значит белый и пушистый зайчик?
Он не поставил в конце фразы знак вопроса, а вложил как можно больше иронии. Конечно он знает о поборах, которые я наложил на еврейскую диаспору в Петрограде. Но, что поделаешь, если не я то кто?
Я извиняющим тоном произнёс:
— Безусловно. В деле, которым намерен заняться, я белый и пушистый зайчик.
Яков Михайлович понял, о чём пойдёт речь. Он сказал:
— Значит?
Ответил на вопрос:
— Нет, не железная дорога.
Яков Михайлович, как бы в раздумье:
— Мир меняется и пришла пора строить автодороги.
Я восхитился, ну сукин сын!
Он снова задал вопрос:
— Где?
Я, добавив в голос удивления:
— Вы полагаете, что я скажу где? Сначала надо ответить на мои вопросы.
— Связываться с Вами, господин Хлестаков, опасно.
— Я не настаиваю.
— Мне надо посоветоваться.
— С кем?
— Вы сами говорите, со стаей.
— Вы или они могут испугаться?