Разгневанные почтальоны
Шрифт:
— Свяжитесь с нашими отделениями во всех крупных городах и узнайте все что возможно относительно облавы на почтовых служащих, которую устроило ФБР.
— Хорошо, сэр.
Чувствуя, что внутри у него все сжалось, почтмейстер откинулся на спинку красного кожаного кресла.
Десять минут назад он считал, что этот длинный день уже закончился. Теперь он понимал, что начинается гипердлинная ночь.
Глава 26
Тамайо Танака чуть не прыгала от радости.
Она
Это было то, о чем она мечтала.
Поэтому Тамайо Танака должна быть абсолютно уверена, что выглядит так, как нужно.
О, как нелегко каждое утро преображать это белое, как булка, лицо! Приходилось надевать длинный черный парик, вставлять в глаза коричневые контактные линзы и раскрашивать кожу в желтоватый цвет. Но сильнее всего она мучилась с глазами.
Оба глаза должны были иметь четкий монголоидный разрез, иначе Танака становилась похожа на китаянку или того хуже — на Женщину-с-двумя-лицами из кинофильма про «Бэтмена».
Пока такси двигалось из аэропорта имени Даллеса в вашингтонскую студию «Ночного зеркала», Тамайо продолжала колдовать над глазами.
В начале своей карьеры она для закрепления трансформации использовала прозрачный скотч. Тогда она еще не работала на телевидении, а зарабатывала на обучение в колледже, снимаясь голой в кинофильмах.
— Многие актрисы начинали с этого, — заявил ей продюсер, пытавшийся подцепить девушку на дискотеке в Индианском университете.
— Я не собираюсь становиться актрисой, а мечтаю о телевизионной карьере.
— Глория Стайнем однажды позировала «Плейбою».
— Пальцем в небо! Она и так была "девушкой «Плейбоя», к тому же существовало какое-то тайное соглашение. Нет, это не в счет.
— Ну, как хотите, — хмыкнул продюсер, допивая свой бокал. — Попробую тогда уговорить ту маленькую японочку.
Тамми Террилл посмотрела своими голубыми глазами в прокуренный угол, где, потягивая коктейль «Кровавая Мэри» — такой же красный, как и ее губы, скучала девушка в обтягивающем ярко-красном платье.
— Ее? Она вряд ли знает, как что делается.
— Азиатские женщины очень гибкие. Для моей киношки мне нужна акробатка. Там надо изгибаться буквой «зю».
— Это не по моей части. Я предпочитаю миссионерскую позу — лицом к лицу, потом отвернулись друг от друга — и сразу спать. Мне всю жизнь придется вставать рано.
— Ну и что хорошего? — хмыкнул продюсер. — А у меня платят пять грандов [13] за три дня работы — если это можно назвать работой.
Тамми заморгала. Ведь пять грандов — плата за обучение в течение целого семестра. А она вдобавок занимается по двум специальностям сразу.
— Не пойдет! — услышала Тамми собственный голос. — Если это когда-нибудь всплывет, на моей телевизионной
— Мы без труда изменим вашу внешность, — обрадовался продюсер, чувствуя, что ему удалось пробить брешь в ее обороне.
13
Гранд — тысяча долларов.
— Да неужели? — волнуясь, спросила Тамми.
— Вы будете выглядеть как вон та девица с раскосыми глазами.
Трубочка для коктейля выпала из рук Тамми.
— Вы сделаете из меня японку?
— Легко. Наш гример — настоящий кудесник.
— И меня никто не узнает?
— Мирна Лой начинала с того, что играла восточных женщин. Правда не обнаружилась.
— Да что вы?!
Продюсер сиял как самовар.
— Видите? Вот вам и доказательство.
В следующие два года Тамми Террилл под именем Сузи Судзуки сыграла в десятке фильмов, предназначенных для видеопросмотра только лицам старше восемнадцати лет. Больше всего ей нравился фильм под названием «Необыкновенная оргия», где Тамми хватала злодея за мошонку и швыряла прямо под автомобильный пресс.
В Индианском университете никто ни о чем так и не догадался.
Но когда Тамми закончила курс обучения, все двери почему-то захлопывались прямо перед ее носом.
— Что же во мне не так? — простонала Тамми через полгода бесплодных хождений по телестудиям.
— Оглянись вокруг, — сказал ей агент. — Звезда Деборы Норвиль закатилась, а с ней прошло и время дерзких молодых блондинок.
— Как же так? Разве она не знала, что является Надеждой Всех Блондинок?
— Во всяком случае, сейчас в моде азиатские ведущие. Похоже, шансов у тебя нет.
— Моя бабушка по материнской линии на одну восьмую была японкой.
— Как ее фамилия?
— Танака. Во время первой мировой войны она сидела в концентрационном лагере.
— Скорее всего во время второй мировой.
— Какая разница!
— Слушай, Тамми, а как ты смотришь на то, чтобы сменить имя?
— На какое?
— На Тамайо Танака. Дело вполне законное. В вашей семье была такая фамилия, просто до поры до времени скучала без дела. Мы исправим твое резюме, сделаем тебя японо-американкой, и ты получишь еще один шанс.
— С такими-то волосами и детскими глазами?
— Ну-ка, прищурься.
Тамми прищурилась.
— А если теперь прочитать текст?
— Я не могу даже сказать, одна у тебя ноздря или две.
Агент вздохнул.
— Очень жаль. Тогда ты не пройдешь даже в парике.
— Ну да, такое проходило только у Мирны Лой.
Унылое выражение на лице агента сменилось явной заинтересованностью.
— Мирна Лой? Я ее помню. Актриса тридцатых годов, которая сначала играла роли китаянок. А потом как-то раз сыграла кавказскую женщину и сделала совершенно головокружительную карьеру.