Разговор с Безумцем

Грин Северан

– Не откажусь, профессор, – согласился я.

Мистер Блэк поднял трубку телефона:

– Сьюзан, принеси, пожалуйста, нам с мистером Джереми того прекрасного черного чая с липовым ароматом.

– Итак, Джереми, вы, насколько мне известно, тоже врач, то есть мой коллега? – спросил профессор.

– Да, я терапевт, заведую терапевтическим отделением частной клиники, – подтвердил я.

– О, это же просто замечательно! Вообще Рой мне немного рассказал о вас, вы когда-то вместе дружили, – радостно произнес профессор.

– Если честно, то с Роем я пересекался всего

несколько раз в свои студенческие годы, он был хорошим приятелем моего лучшего друга, поэтому случалось, что мы все вместе где-то отдыхали, – я сразу занял честную позицию.

– Получается, что вы врач, уже с приличным стажем, работающий в определенной, хорошо знакомой сфере, вдруг заинтересовались такой областью, как психиатрия, сражающейся с совсем другими болезнями. Почему так, Джереми? – внимательно посмотрел на меня профессор.

– Видите ли, мистер Говард, я в последнее время стал задумываться о сути некоторых вещей, о том, чем я занимаюсь, куда стремлюсь, чего в конце концов хочу получить от жизни, и ко мне пришла мысль, что я бы мог быть не только врачом, но и кем-то еще. Я бы мог войти в ту сферу, в которой я никогда ранее не был, открывая для себя новые знания и впечатления, которые позволили бы не только лучше познать окружающих меня людей, но и лучше раскрыть самого себя, – произнес я с максимальной серьезностью.

Дверь кабинета открылась и вошла средних лет дама с подносом в руках, на котором стоял небольшой чайничек, две чашки чая и вазочка с печеньем. Рука дамы почему-то по самый локоть была перемотана бинтом.

– А, вот и наш чай, – обрадовался профессор.

– Джереми, вам с сахаром? – уточнил он.

– Нет, спасибо, мистер Говард, я не люблю чай с сахаром, он сильно заглушает его натуральный вкус, – ответил я.

– Сьюзан, а что случилось с вашей рукой? – забеспокоился профессор.

– Ничего страшного, мистер Блэк, я просто случайно разбила вазу, об осколки которой немного порезала руку. Там всего лишь царапина, – ответила дама.

– Вы же ее обработали? – серьезным тоном поинтересовался мистер Блэк.

– Конечно, профессор, мне обработали рану и наложили компресс, если бы не бинт, то никто бы даже не обратил внимание, просто медбрат сказал, что с бинтом будет безопаснее и я не буду лишний раз мочить руку, помня о порезе. А без лишней влаги он быстрее заживет, – объяснила Сьюзан.

– Ну хорошо, поправляйтесь, – произнес профессор.

– Благодарю, профессор, – улыбнулась секретарша.

– Спасибо за чай, Сьюзан, – поблагодарил уходящую женщину доктор Блэк.

– О как, ну это разумный взгляд на вещи, – произнес он.

– Вы про бинт, сейчас профессор? – уточнил я.

– Нет же, я не об этом, я про то, что некоторые вещи, для нас столь привычные, оказывают на нас определенное воздействие, не всегда благоприятное, как сахар оказывает на вкусовые особенности чая, но, кому-то это нравится, а кому-то нет, все дело вкуса и предпочтений.

– Да, согласен, особенно для тех, у кого сахарный диабет, – улыбнулся я.

– Тоже, верно, – рассмеялся профессор.

– Чай просто замечательный, – похвалил я.

– Я знал,

что вы оцените, мне его привез хороший друг, когда вернулся из долгого путешествия по Китаю. Так ну что же вы хотите от меня, Джереми? Чем я могу вам помочь в вашем деле? Вы, насколько я понимаю, решили попробовать написать о том, что вам интересно, но в чем у вас нет особых познаний. Но ведь вам было бы проще взять что-то касающееся той области, в которой вы явно являетесь прекрасным специалистом, зачем усложнять свою работу, изучая те вещи, представление о которых весьма поверхностно? Это то, что мне не совсем ясно, если говорить о вашем творческом мотиве.

– Уважаемый мистер Говард, вы же прекрасно понимаете, что я хочу не просто написать книгу для себя, а реализовать определенный творческий проект, который будет интересен и моим возможным читателям. Ну скажите, кому будет интересно читать про похождения к терапевту? Ведь там нет ничего захватывающего, о чем там рассказывать? О типовых заболеваниях желудка? О вирусах и бактериях, нападающих на мирных американцев, идущих вечером с работы? Нет, это не та тема, которая будет интересна читателям. Другое дело…

– Душевнобольные, сумасшедшие, безумцы, мысли которых покрыты мраком, а желания пугают даже самого искушенного любителя ужасов, верно? – засмеялся профессор.

– Ну не совсем, но вы понимаете, – засмеялся и я.

– Джереми, ну вы, конечно, выбрали не очень простую тему для начала своего творческого пути.

– Мне не интересно писать на обычные темы, они не волнуют меня, не вызывают никакого желания трудиться над ними. А как писать книгу, мотивация к которой напрочь отсутствует, это будет совсем не то творческое увлечение, о котором я мечтал изначально, это будет мучительная тягота, которая, возможно, не приведет меня к необходимому финалу, – пояснил я.

– Ну сейчас вы меня окончательно во всем убедили, теперь у меня больше нет вопросов, поэтому скажите, наконец, что вам требуется от меня? – профессор внимательно посмотрел на меня, соединив между собой пальцы обеих рук.

– Итак, я хочу побеседовать с кем-то из ваших подопечных, с кем-то особенным, чье интервью стало бы основой для моей книги, понимаете, о чем я? – озвучил я свое необычное требование.

– Хм, я понимаю, но у нас все пациенты особенные, у каждого своя история и своя судьба. Что конкретно вы бы хотели получить от этой встречи? Может опишите мне больного, которого вы видите в своем воображении, который бы лучше всего вписался в ваши страницы, а я бы попробовал подобрать кого-нибудь подходящего. Что скажите? – предложил свое решение мистер Блэк.

– Я думаю, что это отличная идея, профессор, – произнес я и задумался, вспоминая сеанс у Альберто, а ведь я даже представления не имею каким должен быть тот самый безумец, встретиться с которым мне указали магические карты. Но будет выглядеть очень глупо, если я скажу профессору, что понятия не имею, какой сумасшедший мне требуется, каким я его представляю и вообще, о чем собираюсь с ним разговаривать. Либо надо выкручиваться, либо быть максимально откровенным с мистером Блэком, – предположил я.