Разговор с компьютером: Психолингвистический аспект проблемы
Шрифт:
Глянул на десятника:
— Мокша, бери пятерых и отойди назад шагов на… На двадцать! И смотрите там себе за спину в оба глаза! Думаю, подземные норы здесь имеются. Как только из них кто полезет, так сразу и стреляйте! Не ждите, когда все вылезут. Понял?
— Понял, — десятника словно ветром сдуло.
А я перезарядил свой арбалет. И проверил, как сабля из ножен выходит. Слишком просто всё получилось, что-то тут не то…
Глава 11
В Приказных палатах Крома с утра было тихо. Князь с княгиней
В самих же палатах за плотно притворёнными дверями воевода с посадником «держали Совет» — решали «насущные городские» дела. И почему то для решения этих дел они предпочли выпроводить всех служивых прочь. Видимо, насущные дела не терпят лишних ушей.
— И что? Так никто ничего и не видел? — не верил рассказу воеводы посадник. — Не может такого быть! Ты плохо искал!
— Да я всё и всех там перетряхнул! — стоящий у окна воевода даже не повернулся к посаднику, предпочёл разговаривать так. — Да и кого там перетряхивать? Поселение на острове в устье малое, ты и сам это знаешь. Десяток дворов всего, и никто ничего не видел и не слышал! Одно твердят, были лодки, но мимо одна за другой прошли, и всё! Дальше молчок! Все пропали, ни от кого ни слуху, ни духу!
— А рыбаки в устье или озере?
— И рыбаков опросили, кто в ту пору в озере был! И тоже все, как один, отпираются, мол, никто ничего не видел! Нет, и баркас, и обе плоскодонки видели на реке, когда они к озеру уходили. А в устье все разом словно потерялись! Правда, странность одна есть, — после короткой паузы медленно проговорил воевода. Словно раздумывал, нужно ли об этом говорить или нет?
— Это какая же? — заёрзал в кресле посадник. Устал сидеть потому что. А вставать было лень. Да и не хотелось ему на ноги подниматься. Пусть мелочи, но самолюбие грело, что он в кресле сидит, а воевода перед ним стоит!
— Рыбаки гром слышали, — так же тихо проговорил воевода. И уточнил. — Два раза гром гремел.
— Ха! И что же тут странного? У нас гром то и дело гремит! Даже сегодня с утра погромыхивало, и дождь шёл!
— А вчера небо чистое было! Ты понимаешь? Чистое! Ни одного облачка на небе не было! Какой гром может быть в ясную погоду?
— И что? Как будто в ясную погоду никогда не гремит!
— Да, порой гремит, не спорю! Но здесь другое, я вот прям спиной чувствую, что другое! — горячился воевода.
— Да не спиной ты чувствуешь, а тем, что ниже находится! — нахмурился посадник. — Как оправдываться теперь будешь?
— Да никак! — отмахнулся воевода. — Зачем мне перед кем-то оправдываться? Много чести им будет!
— Много или не много, то не тебе решать, — посадник призадумался, медленно пропустил седеющую бороду между пальцев. Расправил усы и вскинулся от пришедшей в голову мысли. — А баркас после устья видели? Есть видаки?
— Есть, — лицо воеводы перекосило, словно он печёнку свежую вместе с желчью проглотил. — В озере и видели. Из устья вышел и вдоль
— А тот ли это баркас? Может, другой какой? Плоскодонок же рядом с ним не было?
— Не было, — согласился воевода. — Один он уходил.
Воевода замолчал, словно раздумывал, упоминать ли ему ещё об одном интересном слухе? В конечном итоге всё-таки не решился промолчать:
— Но и плоскодонки в озере видели…
— Так что ж ты мне голову морочишь? Устье то, устье сё! Пропали! Гром приплёл какой-то! А тут, оказывается, в озеро все ушли! — вскинулся на своём кресле-троне посадник. С чувством глубокого удовлетворения глянул свысока на своего поникшего товарища и уже гораздо тише пробурчал. — Ишь, чует он! Так что ищи их в озере и не мешай мне делами заниматься!
— Делами, — зло усмехнулся воевода, поднимая голову. — Знаю я, какие у тебя тут дела. А плоскодонки в озере видели уже на закате!
Воевода многозначительно посмотрел на старого товарища, и тяжело вздохнул. Нет, ничего тот не понимает, придётся объяснить:
— Баркас в озеро ушёл днём, а плоскодонки только вечером! Что они делали так долго в устье? Выходит, всё-таки встретились они там и вряд ли после всего случившегося мирно разошлись! Думаю, побил выродок меченосцев каким-то образом, потому и задержался в протоке! Побитых обдирал! Видаки сказывали, что баркас по воде шибко бежал, а плоскодонки, наоборот, тяжело шли!
— И что с того? — покосился на воеводу посадник. — Мало ли, почему они так плыли?
— Да такое только тогда может быть, когда баркас пустой, а плоскодонки до бортов гружёные! — раскраснелся воевода.
— Ты голос-то придержи, не у себя на подворье находишься! — выпрямился в кресле посадник. — Ишь, расшумелся! Вместо того, чтобы тут меня уговаривать, взял бы да и нашёл то место, где они вроде бы как стояли! Ну, чего смотришь? Найди и разберись! Наверняка ведь что-то осталось на месте стоянки? Следы там какие-то или кострища! Да что я тебя, учить что ли, буду!
— Да говорю же тебе, мои дружинники всё устье обшарили и ничего не нашли! Ни кострищ, ни стоянок. В одном месте немного щепы в кувшинках нашли и непонятно, откуда она там взялась. Ни одного порубленного дерева рядом не было. Как в воду все следы канули!
— Щепу могло откуда угодно ветром пригнать. Да хоть бы и из реки! Так может они и впрямь? Всех в воду? А?
— Там же силища какая была, что у одних, что у других?! Берег бы истоптали, изрыли, если бы схватились!
— Да с чего ты взял, что они непременно на берегу бились бы? — удивился посадник. — А если в этих лодках своих? А? По мне, так он их просто перебил, да за борт повыкидывал. Ты же сам мне рассказывал, что вся его дружина с самострелами ходит? Ну и подумай, могут ли твои крестоносцы без ущерба для себя отбить три десятка болтов? Вряд ли смогут! А ещё лучше было бы, если бы ты не на дружинников своих в этом деле полагался, а на себя! Глянул бы своими глазами на те протоки, глядишь, что-то толковое и углядел! А хочешь, я скажу, отчего не выходит у тебя ничего? Да потому что ты чужими руками норовишь своё дело сладить!