Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы
Шрифт:
– Начальник, а за что нас?
– Там написано, узнаете.
– Не, ну начальник…
Возвращаюсь в кабинет, курю, стук в дверь, заходит Ватсон. По его глазам понимаю, что тот уже в курсе…
– Что, Ватсон, присаживайся, разговоры говорить будем…
– Маратыч! Я со своими поговорю, но за мужиков не отвечаю…
– А за них никто не ответит! Окромя меня… Сам что думаешь?
– Цинк [66] по зоне я кинул. Скоро мои подтянутся, будем
66
Цинк (жарг.) – сигнал, инфо, малява.
– Они сделают что ты скажешь, что по делу думаешь?
– По понятиям зону поднимать надо, если ваши накормить не могут, пусть мировая общественность «подогреет», но тока объяснили мне уже, что вашим главным звезды дороже, потому и не будет нам масти, спишут всё на захват заложников, маски-шоу с оружием зашлют…
– Кто это такой грамотный у нас?
– Да как раз перед тобой с хозяином общался…
– Понятно, и что?
– Сегодня всех коммерсов за жабры берём, тащим на телефон, пусть с корешами по воле трещат…
– И?
– Ну, глядишь, кто-нить зону и подогреет…
– А если не срастётся?
– Маратыч! Удержите мужиков, на пару дней общака хватит, а дальше меня свои на сходняк потащат… У меня корона не вечная…
С Ватсоном мне повезло. Вор староновой формации, поэтому умён, в меру гибок, поэтому для него договор с администрацией не западло…
– Значит, так и порешаем.
– То, что болтунов закрыл, это ты правильно задумал, только и про бичей не забудь, их с воли не греют, они первыми скулёж поднимут, а там отряд и сам настропалится.
– Хорошо, утром разберусь.
Бичей с утра хозяин не подписал – ШИЗО не резиновый, камеры не утрамбуешь. А зоновский телеграф уже работал на полную катушку.
В обед меня в первый раз взяли в заложники. Четверо вломились в кабинет, подняли шум с гамом.
– Начальник! Вызывай прокурора и президента! Беспредел творите!
– Циля! Ты здесь самый крутой, что ли? За захват ты паровозом идёшь?
– Аа-а-а…
– Ну вот и всё нахрен! С тобой президент общаться не будет, иди положенца спросись или у смотрящего! Кончай балаган!
Через десять минут зашёл Ватсон, стрельнул сигарету и объявил, что я теперь должен «общаку» банку тушёнки. (цена затыкания четырёх ртов).
На вечернюю проверку зэки выходили уже злые… Чтоб избежать галдежа, отвёл отряд в клуб, где попытался ещё раз объяснить ситуацию и договориться с зэками.
– Мужики! То, что столовка закрыта и склад пустой, сами знаете и видите!
– Начальник! Мы ж чужого не просим, положняк дайте!
– Или отпускайте всех! Че за дела! Беспредел мусорской!
– Так, я не понял, говорливые мои! Вы тут кого мусором называете? Думаете, мне весь этот бардак нужен? Сами
– Да не грози, начальник!
– А я и не грожу! Поднимите бучу, с вами разговаривать не будут! Доложатся наверх, что зона встала, броню подтянут, и всех, кто на коленях стоять не будет, на гусеницы намотают. А мне-то пофигу, справку напишу, а зэков новых пригонят! В России по тюрьмам народу хватает! Мужики! Ну не будьте вы кишкоманами! У вас же в голове мозги, а не ливер!
– А чё с пищеблоком-то тянут?
– Блин, мужики, ну это уж не ко мне, это у министра спрашивайте.
– А вот если мы администрацию под нож нагнём, то он, глядишь, и быстрее к нам с хавкой приедет…
Всё! Прозвучала всё-таки эта фраза. Сейчас начнётся…
– Щас! Приедет он! Смысл меня в заложники брать, я и так рядом с вами сижу. Ну, подставите вы мне пику под горло, и чё? Половину положат, половину отмудохают, а как хлеба не было, так и не будет. У министра патронов до хрена, а вот бабла на пищеблок нет! Он же тоже не дурак, за погоны держится! Никому этот замут с голодом даром не нужен! Потерпите вы немного!
– Сколько терпеть-то?
– Мужики, давайте так! Если вы сейчас бучу поднимете, а потом выяснится, что у вас по тумбочкам хавчик заныкан, то все поймут, что вы с жиру беситесь!
– Да какой хавчик, начальник?
– А то я не знаю? Посылки и дачки каждый день приходят!
– Так греют-то не всех!
– Вы семейками живете? (семейка – маленькое сообщество три-четыре зэка, живут и едят вместе). Вот и делитесь! Короче, мужики, кина не будет! Идём в отряд! У кого вопросы есть – я у себя!
После отбоя в отряде начался замес. Мужики трясли с блатных общак. Вмешиваться не стал. Когда всё стихло, перетащил четверых в медсанчасть. Все колото-резаные, но вроде живые. Комок безнадёжно испачкан кровью.
В час ночи оскорблённые и униженные блатные завалились ко мне.
– Начальник! В зоне беспредел, в отряде мужики поднялись!
– А вы чего хотели, делиться надо было. А не в долг давать! Кто там у вас такой умный?
– Короче, Маратыч! Базар кончаем. Звони в дежурку!
Двое с заточками подошли сбоку.
– Тааак, что, Рашпиль, решил всё-таки в захват заложников поиграть?
– Звони, я сказал.
– Да бога ради! Алё, Иваныч! Слушай, я в захвате, в кабинете пока пятеро, паровозом – Рашпиль. Чё? Щас спрошу.
– Рашпиль! В дежурке спрашивают, кто на переговоры пойдёт?
– Ну… я и пойду.
– Иваныч! Из отряда Рашпиль выйдет! Свет над локалкой выруби, а то бликует. Ага, давай. Отбой!
– Маратыч! А свет зачем вырубаете?
– Так снайперам мешает, они ж на дежурке сидят, им свет в глаза бьёт, а темнота им пофигу – прицелы ночные.